Жестокий мир мужчин - [57]

Трудно поверить, что человек так мастерски притворялся долгие годы. Копил злобу, готовился отомстить? Полнейшая чушь. Севка хорошо относился к Илье, более того, он относился к нему дружески. Хотя был сдержан, что неудивительно: Илья числился в стане преступников, и с точки зрения профессиональной этики встречаться с ним Севке вообще не следовало.

– Не могу я в это поверить, – вроде бы пожаловалась я.

Сашка в данной истории тоже выглядит подозрительно. Очень злился из-за того, что я заинтересовалась расстрелом на Катинской… Правда, у него был повод злиться… это он так сказал. Возможно, Сашка отлично знает, кто устроил эту бойню, потому и не хотел, чтобы я совала туда свой нос… Допустим, все это учинил Севка. Вопрос: для кого? Он сам – во главе хорошо законспирированной криминальной группировки? Что его подвигло на это? Деньги? В настоящее время он снимает квартиру, правда, машина у него теперь вполне приличная… Какой прок от денег, если ты вынужден прятать от людских глаз свое богатство? Ходить каждый день на службу, с нетерпением ждать зарплаты, а дома выгребать из сундуков золото-бриллианты? Севка в роли миллионера Корейко? Что-нибудь глупее и вообразить невозможно. Он привык к линялым джинсам и стоптанным ботинкам, а от дорогого костюма его бросает в дрожь. Так было всегда… Нет, Корейко из Севки никудышный.

Есть еще власть… Она тем более приятна, что ты в тени, и большинство людей даже не подозревают о твоем могуществе. Особой властности в Севкиной натуре я тоже не замечала. Он всегда был простым, милым и, в общем-то, обыкновенным парнем. Правда, с чувством юмора. Однако жена, а уж кому знать человека, как не его жене, обвиняет его во всех смертных грехах… Когда женщина чувствует себя покинутой, она и не на такое способна.

От мудрых мыслей к действительности меня вернули комары. Солнце спряталось в облаках, и от них просто покоя не стало, пищали, лезли в уши и путались в волосах. Пришлось спасаться в машине, однако и там их было полным-полно. Я размахивала полотенцем, освобождаясь от нежданных гостей, потом на возможной при такой дороге скорости покинула полянку.

На шоссе комары оставили меня в покое, солнце выглянуло из-за облаков, но возвращаться в лес уже не хотелось.

Въехав в город, я стала выбирать место, где могла бы перекусить. Не то чтобы в городе наблюдался дефицит таких мест, просто я привередничала.

В конце концов я выбрала кафе «Атлантис», название показалось мне странным, и я решила взглянуть, что же это такое. Как выяснилось, зря. Кафе внутри выглядело забегаловкой средней руки с очень скверной кухней. Что такое этот самый «Атлантис», выяснить так и не удалось, официантка не знала, а приставать с вопросами к грозного вида парню, томящемуся за столом возле двери, я сочла неразумным.

За несъедобную дрянь в глиняном горшке с меня взяли немыслимые деньги. Может, в кафе решили, что я переодетый арабский шейх? Мучаясь этими мыслями, я брела к своей машине, правда, по сторонам поглядывала и кое-что увидела. Например, новенький белоснежный «Мерседес», который замер возле моей машины, точно крейсер, а из «Мерседеса», завидев меня, вышли два мальчика лет двадцати пяти. Смотрели они сурово, и как-то угадывалось, что у них ко мне дело. Несколько прохожих с любопытством обернулись и заспешили прочь. Спасаться бегством я сочла неразумным и неторопливо продолжила свой путь, при этом теряясь в догадках, откуда их черт принес, точнее, от кого?

Делая вид, что не обращаю на них внимания, я взялась за дверцу своей машины.

– Не торопись, – послышался мужской голос.

Я повернулась и в салоне «Мерседеса» сквозь распахнутую дверь увидела Мирона.

– Здравствуй, милый, – кивнула я.

– Здравствуй. – Он вроде бы хохотнул, но вышло это больше похожим на икоту. Белки его глаз покраснели, взгляд был мутным, и запах алкоголя доходил даже до меня. В общем, Мирон был здорово пьян. – Садись, – сказал он. – Прокатимся.

Я подумала и ответила:

– Нет.

Мирон вроде бы удивился, а парни заметно подобрались, правда, не испугали меня: вряд ли их хозяин решит вести себя невежливо.

– Садись, – настойчивее повторил он, а я усмехнулась:

– Если Илья узнает, что я с кем-то раскатываю на «Мерседесах», ему это может не понравиться.

– Ко мне он ревновать не будет, – хмыкнул Мирон, а я решила ему польстить:

– К тебе – особенно. Большим другом он тебя никогда не считал.

– Ну и как мы будем разговаривать? – Он пожал плечами. – Прикажешь орать на всю улицу?

– Зачем? Пересаживайся ко мне, ты вроде бы еще не старый и вполне способен приподняться.

Пока Мирон соображал, что на это ответить, я устроилась в своей машине на заднем сиденье, дверь предусмотрительно закрывать не стала. Вроде бы чертыхнувшись, он полез следом. Захлопнул дверь и посмотрел на меня. Не без удовольствия. Впрочем, к его взглядам я давно привыкла и особого внимания на них не обращала. Однако сейчас Мирон мне был чрезвычайно интересен, точнее, не он сам, а то, что он собирался сказать.

– Ехал мимо, увидел твою тачку, – немного посопев, заявил он.

– Да? – Я посмотрела на него внимательнее, он тяжело вздохнул и отвел взгляд.