Жестокий эксперимент - [34]

В пестрой газете были всякие статейки о жизни нашего города. Какая-то фигня. Я включила телевизор и пока пыталась отыскать хоть какую-нибудь еду, до моих ушей долетал всякий вздор.

Предыдущие жильцы, похоже, ничего съестного не оставили. Холодильник был выключен из розетки и стоял с открытыми дверцами. В шкафчиках я нашла белую посуду, но ничего съестного там не завалялось. Ни сухарей, ни печенья, ни чая – ничего.

Очаровательная девушка-ведущая в сером костюмчике проговорила строгим голосом, что на сто двадцать четвертом году жизни скончался какой-то известный мужик. Он был выдающимся общественным деятелем и политиком и сделал много чего замечательного. Не хотелось слушать эту муть. Я нажала на кнопку, и экран погас. В голове щелкнуло, и я просто стояла, глядя на свое отражение в черном прямоугольнике.

Слова из выброшенной листовки, наконец, добрались до моего сознания. Девчонка с надвинутым на лицо капюшоном хотела всего лишь меня предостеречь, но опоздала. Опоздала на семь долгих лет!

Кто-то отдает время, а кто-то его покупает. Я отдала не семь лет, а больше. Мое здоровье подорвано многочисленными экспериментами. Где же статистика, сколько в среднем живут те, кто отдал Институту пять или семь лет своей жизни? Нет ее. И не будет! Все заверения врачей о том, что я абсолютно здорова, наглая ложь. Сейчас я не развалюсь на кусочки. Начну ходить по врачам с вылезающими из ниоткуда болячками через пять, десять, двенадцать лет. Я не доживу до ста двадцати четырех. Даже до девяноста не дотяну.

Я помру, как и остальные наивные дурни и дурехи, отдающие свое время могущественному Институту, в лучшем случае после семидесяти. Скорей всего, раньше. Сейчас мне двадцать девять, и у меня в запасе сорок один год. Может, чуть меньше. Наверное, еще успею завести ребенка, но увижу ли внуков?

Есть что-то более важное в этом мире, чем всякие идиотские вещи, машины и дома.

Я созвонилась с теткой и сказала, что приеду. Электричка домчала меня сквозь лес и деревеньки всего лишь за час. Соседний городок находился близко, но тетя Лена редко наведывалась к нам в гости.

В тесной двухкомнатной квартирке, где одна комната была проходной, ютились тетя Лена и двое ее детей: девочка-школьница и сын-студент. И все же эта двушка была лучше той однокомнатной квартиры, где я жила с родителями. Здесь у каждого был свой уголок. Тетя Лена спала в большой комнате, тут же стоял ее письменный стол с ноутбуком. Ее дочь и сын заняли маленькую комнату, там у каждого было по столу и по двустворчатому платяному шкафу. Кровать стояла двухъярусная. Удивительно, но в маленькую комнатенку тетке удалось впихнуть все, что было необходимо ее детям. Семь лет назад ее спиногрызам было четыре и одиннадцать. Они вымахали и стали взрослыми. Почему дети так быстро растут?

Девочка ушла гулять, парня я так и не увидела живьем, только на фото.

Мы с теткой остались вдвоем, и она рассказала немного о моем отце. Повспоминала, каким он был смелым мальчишкой, дерзил родителям и отгонял от нее чересчур упрямых ухажеров. Наверное, я до конца не осознала, что случилось. Не было во мне слез и горечи. Мир вокруг слишком сильно изменился.

Пришлось покопаться в своих старых вещах, и я кое-что оттуда забрала: джинсы, пару джемперов и футболку. На осенних сапогах потрескалась кожа, часть одежды стыдно было предлагать бомжам. Время жестоко обошлось со всеми этими шмотками. Я попросила тетю Лену самой разобраться с теми вещами, которые остались. Пусть выкинет их или порвет на тряпки.

У меня были деньги на счету, и на следующий день, прямо по пути с вокзала, я прикупила себе одежды.

В моей квартире не чувствовалось уюта, и я не знала, как сделать это место хотя бы просто милым, чтобы туда тянуло после насыщенного дня. Впрочем, насыщенных дней у меня не случалось. Я просто смотрела вакансии и пыталась понять, как устроить свою жизнь. Кем хочу быть? Чему посвящу оставшееся время?

Я всей душой желала, чтобы убогая серая коробка, наконец, превратилась в уютное жилье. Хотелось посмотреть на современные интерьеры. Я пыталась искать примеры в Интернете, но голова чуть не взорвалась от обилия разноплановых картинок. Мне нужен был журнал. Я видела подобные прежде, еще до того, как заснула. Мне требовалась отправная точка – что-то, что я возьму за основу.

Погода стояла дрянная. С начала октября сильно похолодало. Я была в черном пальто, а следовало бы надеть пуховик. Правда, сперва надо было его купить. Мне казалось, что в середине осени достаточно будет пальтишка, но ошиблась. И очередь никак не двигалась. Я всего лишь хотела купить журнал в киоске. И не только я. Передо мной мялись двое человек. Приземистая старушка долго выбирала брошюрку с рецептами и еще выспрашивала у продавца, где рецепты попроще. Сейчас все читают со своих умных телефонов, таких палаток осталось мало. Я полгорода объехала, прежде чем нашла эту. Она стояла на остановке рядом с вокзалом, и обложка со стильной желто-коричневой кухней уже глядела на меня. Цена не кусалась. Я просто стояла и ждала, когда смогу заполучить журнальчик с заветной картинкой.