Жестокий броманс - [10]
Но я очень сильно замерз и был тупо рад, что он меня пустил погреться. Я решил быть как дома, поэтому поставил чайник и налил себе и ему. Он даже не заметил. Они там обсуждали какую-то криптоту, я поставил смартфон на зарядку, выпил чай, лег на диван и отключился. Открываю глаза – Дмитрия нет, в окне отправки ЛС набрано: «Зацени, наш клоун-фашист из жопы мира приперся». И фото, где я сплю с открытым ртом. Я ничего не сказал по этому поводу, просто лег обратно и сделал вид, что еще не проснулся. Было где-то 11 вечера. Этот вернулся, отправил нашему общему другу ЛС, налил себе еще, взял пульт и сел на мои ноги. Ну т. е. он тупо забыл, что я здесь лежу, и сделал это рефлекторно.
Я смотрю на него, он – на меня. Кстати, он ничего, нормально сохранился, волосы уложены гелем, по виду не скажешь, что колдырь. И парфюм у него какой-то очень дорогой и редкий. Не резкий и агрессивный, как другие одеколоны, а уверенный и насыщенный, я себе тоже хочу такой.
Он:
– Ну, рассказывай.
Я ему рассказал, как меня Катин папа на порог не пустил, этот долго ржал и такой:
– А что ты хочешь, ей 15 лет, тут появляется какой-то понаехавший и заявляет, что хочет жениться на школьнице. Скажи спасибо, что в полицию или в дурку тебя не сдали.
Ну ничего не понимает! Мне самому 17, такая разница вообще не считается. И я же не сразу ебать ее полез, а сначала спросил согласия отца на наш брак. Все сделал по вере, по закону! Раньше в деревнях вообще в 13 лет женились! Даже в «Евгении Онегине» про это есть.
Этот такой:
– Не думал, не думал, что ты на старости лет станешь педофилом…
Ну, я посмеялся над его шуткой. Он спросил, хочу ли я выпить. Я ответил, что не пью. Он заскучал и снова сел за комп, рассказывать, какой я дурак. Пусть рассказывает, главное, чтобы не выпер на мороз. Я позвонил Кате. Она спрашивает:
– Ты кто такой?
Ну, пиздец. Говорю:
– Это я. Ты же знала, что я приеду, так чего отцу не сказала?
Катя, как выяснилось, еще не читала сообщения в скайпе. Ну, ничего, я все простил, я же все понимаю. Спрашиваю:
– Когда встретимся?
И тут она начала ломаться: завтра у нее конкур, послезавтра аквааэробика и сальса, в пятницу снова мастер-класс по гончарному делу, в субботу и воскресенье они с батей едут в спа-отель в Иматру, а на понедельник у нее нет никаких планов. Так что я где-то должен болтаться, как говно в проруби, до этого ебучего понедельника. И Катю ни минуты не волновало, что, может, мне сейчас негде жить, что у меня мало денег и все такое. Шкур это не ебет абсолютно. Вот если бы я пригласил ее в ебучую Иматру вместо бати, тогда другое дело. Я проглотил ком в горле и сказал:
– Окей, тогда до понедельника.
Пять дней мне придется выживать в этом очень культурном городе. Я попросил Дмитрия найти мне дешевый хостел. Конечно, я надеялся, что он пригласит пожить, но он не пригласил и вообще как-то дергался, надеясь, что я поскорее свалю. Нашел какую-то хрень на Литейном и такой: «Ну, заходи еще, если будет время».
Понятно, питерские приглашают тебя только из вежливости. Дмитрий Шамов[2] говорил, что японцы так же пиздят, чтобы их считали радушными и милыми, и не стоит удивляться, что потом никаких обещаний они не выполняют. Если питерец или японец сказал «нам надо обязательно как-нибудь встретиться» или «давайте съездим на горячие источники», это значит «отъебись, дурак, аудиенция окончена». Я такую вежливость вертел на хую. Единственная вежливость состоит в том, чтобы говорить правду, какой бы неприятной она ни была. И я решил сказать Дмитрию правду:
– Мужик, ты мне очень нравишься, и я хочу остаться у тебя на несколько дней. Мне сейчас очень хуево, потому что меня продинамила тян, и я надеялся с тобой поговорить по-человечески, а ты меня позоришь в ЛС. Я тебе совсем не помешаю и сделаю вид, что меня здесь нет.
Он тоже сказал правду:
– Парень, извини, у меня здесь не проходной двор и не сквот для малолетних скинхедов. Если тебя продинамила тян, возвращайся к маме и папе. Бабы – зло. Никогда не доверяй им. Это лучший совет, который я могу тебе дать.
Я спросил: может, он и про ультранасилие пошутил? Может, он на самом деле не разделяет мои взгляды? И Дмитрий такой:
– Малыш, ты не умеешь в иронию.
Очень приятно, когда все тебя считают дебилом. Ну, я наврал, что тоже, конечно, всю дорогу шутил, но у меня это так убедительно получается, что люди начинают меня опасаться. Вот, например, как этот Катин папа. Кстати, у него такая сальная, самодовольная рожа, ну прямо как у Эрнста Рёма.
А Дмитрий такой:
– Не пытайся казаться взрослее, чем ты есть на самом деле. В твоем возрасте нормально быть дураком. Только не надо вываливать на меня все, что ты там чувствуешь, мне это совсем ни к чему, меня это не касается. Расскажи это маме, когда домой вернешься.
Я ему честно сказал, что к маме прямо щас вернуться не могу, потому что у бати подрезал деньги с карты. И надо, чтобы родаки как следует поволновались за меня, потому что иначе будут сильно ругать, а я очень дорожу личным пространством и не хочу ходить по дому поджав хвост.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.
Новый роман Упыря Лихого посвящен субкультуре поклонников японских комиксов и мультипликации — так называемых манги и аниме. Побег, который совершают главные герои книги, от серой и грубой действительности — в яркий мир рисованных персонажей, оборачивается для них в конечном счете жизненным тупиком. Самый бескомпромиссный сатирик современной русской литературы раскрывает в «Славянских отаку» трагическую грань своего таланта.
Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!
Василий Зубакин написал авантюрный роман о жизни ровесника ХХ века барона д’Астье – аристократа из высшего парижского света, поэта-декадента, наркомана, ловеласа, флотского офицера, героя-подпольщика, одного из руководителей Французского Сопротивления, а потом – участника глобальной борьбы за мир и даже лауреата международной Ленинской премии. «В его квартире висят портреты его предков; почти все они были министрами внутренних дел: кто у Наполеона, кто у Луи-Филиппа… Генерал де Голль назначил д’Астье министром внутренних дел.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Торчит Саша в чайной напротив почты, пьет кислое пиво, гордо посматривает на своих собутыльников и время от времени говорит: — Если Бог, — говорит, — когда-нибудь окончательно осерчает на людей и решит поглотить всех до последнего человека, то, я думаю, русские — на десерт».
Вам никогда не хотелось остановить стремительный бег времени и заглянуть в прошлое? Автор книги, Сергей Псарёв, петербургский писатель и художник, предлагает читателям совершить такое путешествие и стать участником событий, навсегда изменивших нашу привычную жизнь. В книгу вошла повесть о послевоенном поколении и службе на космодроме Байконур, а также материалы, связанные с историей лейб-гвардии Семёновского полка, давшего историческое название одному из интереснейших уголков старого Петербурга – Семенцам.
Это — роман. Роман-вхождение. Во времена, в признаки стремительно меняющейся эпохи, в головы, судьбы, в души героев. Главный герой романа — программист-хакер, который только что сбежал от американских спецслужб и оказался на родине, в России. И вместе с ним читатель начинает свое путешествие в глубину книги, с точки перелома в судьбе героя, перелома, совпадающего с началом тысячелетия. На этот раз обложка предложена издательством. В тексте бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и инвективной лексики.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.