Жестокий ангел - [38]

Конечно, причина – его ребенок, если он только есть. Вот почему он так заговорил. Понятно, что в этом случае Стефано будет всячески оберегать ее.

– Мы ужинаем одни? – спросила она.

Ей показалось странным, что за столом нет никого из членов семьи.

– Да. Совершенно одни.

За ужином Стефано был само очарование, но для Крессиды обстановка была слишком мучительной, чтобы расслабиться. Она почти не ела, и деликатесы, приготовленные Розой, практически все остались у нее на тарелке. После ужина они пили кофе в гостиной. Крессида напряглась, когда Стефано, не спросив, положил ей в чашку кусочек сахара.

– Ты действительно думаешь, что мы мирно проживем здесь следующую неделю?

– Думаю, мы можем попытаться. Понимаешь, я тебе уже как-то говорил, Крессида, я приму все необходимые меры.

Конечно, это был совсем не тот ответ, которого ждало ее глупое сердце, но, возможно, это было лучшее, на что она могла надеяться в данной ситуации.

Стефано был совсем близко и смотрел на нее.

– Завтра мы с тобой поедем в горы.

– Разве ты не работаешь? – удивилась она.

– Завтра нет. А сейчас, мне кажется, я должен отправить тебя в кровать. Ты устала, да?

Даже не попытался коснуться ее. Даже этого уже нет. Крессида лишь кивнула в ответ, боясь произнести хоть слово. У себя в комнате она устало разделась. Через закрытую дверь было слышно, как Стефано тихо говорил по телефону. С Эбони, без сомнения. Считают дни, когда снова смогут быть вместе.

Сил Крессиды хватило только на то, чтобы добраться до постели и рухнуть на мягкие белоснежные простыни.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

К своему удивлению, Крессида крепко спала ночь, а проснувшись, вспомнила вчерашний разговор Стефано по телефону, после того как он оставил ее в комнате. И она еще согласилась поехать с ним сегодня в горы!

В машине, наедине с ним! Конечно, это безумие, а какой выход? Проводить долгие дни наедине с ним здесь, на вилле, разве лучше?

Она выглянула в окно. Был такой замечательный день, самый лучший из тех, какие бывают в Италии. Легкий теплый ветерок надувал тонкие занавески, и они казались мягкими облаками. Поднявшись, Крессида решила: едем. Она сыграет свою роль. И никоим образом не выкажет истинных чувств к Стефано, и между ними больше не будет физической близости. Иначе ее сердце не выдержит.

В столовой было пусто. Роза принесла ей теплый хлеб, свежие финики и сок. И с удовольствием смотрела, с каким аппетитом Крессида все это ест.

– Вкусно?

– Очень! – улыбнулась Крессида.

Глаза служанки светились искренней любовью.

«Неужели она когда-то боялась этой дружелюбной и преданной женщины? – думала Крессида. – Или она считала, что с прислугой вообще трудно найти общий язык?»

Ей не хватало той непринужденности, с какой Стефано обращался с Розой и ее мужем. Попытки же Крессиды наладить с ними отношения оканчивались неудачей, ей казалось, что они не одобряют выбор своего хозяина. Им хотелось, чтобы Стефано женился на итальянке, женщине своего круга. Но может быть, она все это выдумала, и никакого осуждения с их стороны никогда не было?

– Ты была так добра ко мне, Роза, – тихо сказала Крессида. – Ухаживала за мной, как мать, когда я болела.

Итальянка покачала головой.

– Когда вы болели, с вами не было никаких проблем, синьора. Вот синьор теперь, так с ним действительно беда!

Роза вышла из комнаты, и Крессида слышала, как она быстро заговорила по-итальянски, и понять ее не удалось.

Вытерев рот салфеткой, Крессида подняла глаза и увидела, что Стефано наблюдает за ней. Он смотрел на ее стройную фигуру в белом хлопчатобумажном платье, на высокую грудь, тонкую талию, подчеркнутую кожаным поясом. Стефано тоже был одет очень просто: белая майка заправлена в серые льняные брюки на поясе.

– Доброе утро, – улыбнулся он. – Роза сказала, что ты хорошо поела.

Выражение беспокойства и заботы в его глазах – это не что иное, как вежливость, напомнила себе Крессида.

– Роза так хорошо готовит, – ответила она, – что только ненормальный может отказаться.

– Но ты ведь никогда не ешь, когда ты несчастна, да? Как, например, вчера вечером. Могу ли я считать твой аппетит хорошим знаком?

Видно было, что он забавляется. «Стефано похож на Бога, – подумала она. – На Бога, который больше не любит ее и заявляет только о своем желании. Необходимо (в ее же интересах) устоять перед его чарами, которые он расточает, когда ему это нужно». Крессида отодвинула стул и встала.

– Можешь думать, что хочешь, – ответила она с безразличием и хотела пройти мимо Стефано, но он легким прикосновением руки остановил Крессиду, и пульс ее сразу зачастил.

– Крессида, сегодня мы отдыхаем. Сегодня мы не ссоримся. Ладно?

До чего же убеждающий взгляд. Она и правда устала от перепалок, но, по крайней мере, за резкими словами можно скрыть свои истинные чувства.

– Ладно? – Взгляд карих глаз стал мягким, а голос льстивым. – Как ты говоришь?.. Перемирие?

Крессида засмеялась.

– Ладно, – согласилась она. – Ты прекрасно знаешь, как это называется. И можешь больше не хлопать ресницами.

Он тоже рассмеялся, и Крессида подумала, как редко она слышала его смех в эти последние недели.

– Я возьму куртку, – быстро сказала она.