Жестокий ангел - [99]

Ниси и вовсе ничего не сказала, почувствовав себя вновь обиженной, и, когда Родригу, опомнившись, пришел к ней, чтобы выразить ей свою радость, сухо бросила:

— Полагаю, тебе будет гораздо удобнее спать, гостиной.

Родригу тут же разозлился, подумал, что дыма без огня не бывает, что подозрения его возникли не на пустом месте, взял постель и отправился в гостиную.

Сокорру тут же сообщила Пауле о переменах в доме и о том, что сеньор Родригу ночует в гостиной.

Новость была кисло-сладкая. Но Паулу утешило, что Родригу так бешено ревнует Ниси к Жулиу. Она опять нашла слабое место, куда стоило нанести удар. Перед глазами у нее смутно забрезжила картина: Ниси и Жулиу обнимаются, лица у обоих радостные, счастливые. Она вспомнила пленку, которую когда-то украла у Бруну. Интересно, где теперь эта пленка? Хорошо бы отыскать ее и преподнести Родригу подарочек. Вот он бы обрадовался! Паула представила себе гневное лицо Родригу, позорное изгнание Ниси. Все опять становилось возможным. Ничего еще не было потеряно.

Поглядев на разрумянившееся лицо дочери, Новаэс тут же сообразил, что Паула опять что-то задумала. Неужели она все еще не отказалась от мысли женить на себе Родригу? На этот раз он не одобрял упорства дочери.

Глава 35

Жулиу с грустью возвращался домой. Он не верил, что Ниси будет хорошо в этом богатом и таком недобром особняке с придирчивым и ревнивым мужем. «И что хорошего она в нем нашла?» — вновь и вновь задавал себе вопрос Жулиу. Его самого очень ранила ревность Элены, которая с тех пор, как Ниси вернулась домой, без конца с ним ссорилась. Сколько ни пытался он убедить Элену в своей любви, у него ничего не получалось. Элена не простила ему дружбы с Ниси. И считала, что они расстались. Хотя Жулиу все-таки надеялся, что она еще одумается, еще вернется к нему.

Тем более что и Ниси теперь уехала. Двор их сейчас опустел. А может, и ему стоит куда-нибудь податься? Ничего у него здесь не ладится. Может, стоит расправить крылья и махнуть куда-нибудь подальше?..

Только еще предположив такую возможность, он уже другими глазами оглядел все вокруг, словно бы прощаясь с надоевшими домами и тесным пространством, которое мешали ему развернуться. Ревность тоже была тесным пространством, которое мешало развернуться любви.

Жулиу с удивлением подумал, что уже гораздо меньше тоскует по Элене. Мечта о неведомом мире словно бы смирила его с потерей. Проводив Ниси, он и с ней словно бы простился. Что-то новое просыпалось в его душе, какая-то готовность к переменам.

Занятый своими мыслями, Жулиу не обратил внимания на тень, что метнулась к кустам от дверей Апаресиды. Ниси не было, и он больше не нес постоянной караульной службы.

Жулиу уселся на порог гаража и, глядя в звездное небо, продолжал мечтать. Олавинью дожидался Жозиаса в лесной лачужке. Про себя он посмеивался: расчеты Новаэса не оправдались — Родригу не только не сбежал от Ниси, убоявшись тестя-каторжника, наоборот, вернул ее в особняк. И Ниси со страху не сникла. Так что Руй отправлял своего протеже обратно. И, как всегда, поручил и это дело Олавинью, попросил довезти подопечного до отдаленной железнодорожной станции.

Жозиас пришел много позже, чем должен был, и него явно пахло вином.

— Ну что, едем? — поинтересовался Олавинью.

— Да нет, не едем, — весело ответил Жозиас.

Клиент сделал контрпредложение и пообещал заплатить вдвое больше. Так что я думаю. И еще мне нужно возвратить кое-какие старые долги. Отъезд отменяется — доберусь, когда надумаю.

Олавинью сделал вывод, что у Жозиаса было от Новаэса и еще какое-то неведомое ему поручение. И осторожно продолжил разговор.

— Банкир Новаэс — человек щедрый, — сказал он. — Если он заинтересован в деле, то, наверное, согласится на большую сумму. Я думаю, имеет смысл с ним поторговаться.

— Вот и торгуйся, раз он выбрал тебя в посредники, — предложил каторжник.

— И поторгуюсь, — согласился Олавинью, у которого невольно заблестели глаза. Он сообразил, что слупить с Руя хоть сто тысяч, большую часть положит себе в карман, а меньшую отдаст этому проходимцу.

Жозиас, думая о чем-то своем, очевидно, приятном, молча сел в машину Олавинью, и они вернулись обратно в город.

Руй, услышав о контрпредложениях клиента и новых требованиях Жозиаса, понял, что дело не выгорело. Тереза оказалась хитрее, чем он думал. Ладно! У него в запасе еще не один ход. Вступать в торги он не собирался и небрежно сказал Олавинью, что дело и близко не стоит таких денег, каких потребовал Жозиас, поэтому лучше о нем забыть. Он, Новаэс, снимает свое предложение.

Вот и все, что был уполномочен передать Жозиасу Олавинью, к большому своему разочарованию. Новаэс понял, что Тереза предложила Жозиасу деньги за то, чтобы тот дал показания в полиции против него, Руя Новаэса, и пошел в полицию сам.

— Выстрел был сделан мной, но совершенно случайно, — заявил он комиссару Селсо. — Я понятия не имел, что за занавеской находится моя жена.

— А почему вы не признали своей вины сразу?

— Я слишком привязан к своей жене, я бы не пережил, если бы был ее убийцей, — ответил банкир Новаэс.

Он прекрасно знал, что теперь ему грозит разве что условное наказание за дачу ложных показаний, но, поскольку никто не пострадал, вряд ли кто-то будет к нему привязываться.