Жестокие святые - [89]

Вот только теперь Надя могла не опасаться, что они начнут копаться в ее мыслях. И все, что ей придется сделать, чтобы добиться цели, будет зависеть только от нее. Можно будет не бояться, что какой-нибудь из богов откажется дать заклинание или проигнорирует ее молитвы.

Она в последний раз попыталась дотянуться до богов, но вновь столкнулась с молчанием. И тогда она приняла решение.

На кону стояло нечто большее, чем магия Нади. Речь шла о выживании. И она не позволит себе терзаться сомнениями и мучиться от чувства вины. Не станет отрицать свою силу, а, наоборот, примет ее с распростертыми объятиями.

– Спасибо, Малахия, – прошептала она.

Он улыбнулся.

– С тобой все в порядке? – Он нерешительно протянул руку и провел большим пальцем по длинному порезу на ее шее. – Я хотел бы помочь, но… – Он замолчал.

Маги крови не могли исцелять.

– Приятно осознавать, что и у тебя есть недостатки, – ответила она.

Надя потянула его за прядь волос и задалась вопросом, не станет ли она тем, из-за кого глава ордена чудовищ бросится прочь от своего трона. Еще одним его недостатком.

– Объясни мне, что происходит – без лжи, что, думаю, окажется для тебя в новинку, – и, возможно, я прощу тебя.

Париджахан фыркнула. А улыбка Малахии увяла.

– Ты должен мне сорок копеек, – сказала аколийка Рашиду.

Он вздохнул.

– В свою защиту скажу, что с самого начала все было против меня.

Надя с Малахией переглянулись, и она почувствовала, как у нее загорелись уши. Но они оба притворились, словно понятия не имеют, о чем говорили аколийцы.

Надя забралась в пустое кресло. А Малахия скинул ноги Рашида и опустился на тахту. Но Рашиду это не понравилось, и он в отместку ударил Малахию по голове.

Надя рассказала об их с принцем плане. Малахия одобрил его, хотя и выразил опасение, что это подтолкнет короля выступить против Серефина раньше времени.

– Ты хочешь заманить его сюда?

Увидев, что она кивнула, Малахия задумался.

– Это привлечет меньше внимания, чем открытая конфронтация в присутствии всего двора. И я знаю, кто из Стервятников сейчас охраняет короля.

– Ты возьмешь их на себя? Сможешь повлиять на них? – спросила Париджахан.

– У меня нет выбора, – ответил он.

Надя почувствовала, как отяжелели веки, поэтому, зевнув, свернулась калачиком на кресле.

– Разве ваше бегство из Транавии не расценивается как измена?

– Да, ведь так я отреагировал на просьбу короля. Но он не сможет провести ритуал без меня. И если то, что рассказал Серефин о своем отце, правда, то он в таком отчаянии, что не обратит внимания на мой проступок.

Надя теснее прижалась к спинке кресла. Сквозь дрему она слышала, как остальные обсуждали, не подождать ли еще – нет – и когда начать действовать – завтра. А затем почувствовала, как ее поднимают на руки, ощутила нежное прикосновение волос Малахии к своей щеке и приятный аромат земли и железа.

– Пойду, пообщаюсь с королем. Скоро вернусь. Можете с Надей занять мою спальню, – сказал он Париджахан.

Ее окутало тепло его рук.

– Она спит?

– Нет.

Надя покачала головой и уткнулась лицом в грудь Малахии.

– За последние двенадцать часов у нее слишком часто для одного человека менялось мировоззрение, не говоря уже о пытках и вытягивании сил. Но, учитывая все это, она прекрасно справляется, – продолжил Малахия. – Особенно если учесть, что завтра она собирается убить человека.

– Это часть моей работы, – пробормотала Надя. – Но мы не должны убивать Серефина.

– Что?

– Серефин. Он хороший. – Надя уткнулась носом в грудь Малахии. – Он мне нравится. И должен выжить. – Она заставила себя открыть глаза. – Будь осторожен, Малахия.

В его глазах мелькнула печаль, но стоило ему моргнуть, как она исчезла. А на лице появилась улыбка:

– Что я тебе говорил по поводу беспокойства обо мне?

– Это бессмысленно, – ответила Надя. – Но уже слишком поздно.

29

Серефин Мелески

Своятов Милан Халтурин:

«Своятов Милан Халтурин был святым человеком, не благословленным ни одним из богов. Он путешествовал по Калязину и поклонялся им всем. Но чудеса приписывают ему не в жизни, а после смерти, поскольку прикосновение к его мощам, как говорят, исцеляет все недуги».

Житие святых Васильева

Серефин так сильно нервничал, что не мог уснуть. Он почти закончил все приготовления к завтрашнему дню, но мысли не давали ему покоя.

Он сидел за столом, разложив перед собой заклинания, на которых еще не высохла кровь, и не мог избавиться от ощущения, что есть что-то еще, что они не учли.

Как они поступят с королевством после переворота? Транавия была его домом. Его страной болот, озер, гор и трясин. Крови и магии. Страна с двумя правителями. Он не хотел, чтобы ее поглотило пламя войны, не хотел, чтобы люди умирали от голода. Но и то и другое маячило на горизонте. А еще он не хотел умирать.

Когда отец пришел на ужин, казалось, у него кружилась голова. Серефин старался отбросить дурные предчувствия – это вполне вписывалось в их план, – но все равно беспокоился. Если верить отцу, то за ниточки дергал Малахия. Но раз Черный Стервятник признал свою вину, означало ли это, что он не собирается отдавать королю желаемое?

Но это не имело значения. У них не оставалось времени. За ужином король упомянул, что войска Калязина двинулись к границе и наступление неизбежно. И, казалось… его это только радовало. А вот Серефин стал бояться еще сильнее. Ему оставалось лишь цепляться за отчаянную надежду, что ему как-то удастся спастись.