Жестокие ангелы - [132]
Амеранд снова собрался с духом, но до того, как он успел надавить, вокруг раздался треск разлетающегося металла. Корпус разогнулся и развалился по сторонам, и мы стояли, щурясь от света и тепла на портовой площади Обливиона.
Перед нами выстроилось полдюжины мужчин. Клерки. Одетые в чёрные пиджаки с высокими воротами. Поскольку их изрядно укоротили, они стали больше походить на туники, чем на пальто. Руки, обтянутые чёрными перчатками, сжимали чёрные пистолеты, нацеленные на нас. Глаза излучали холодный блеск и смотрели отрешённо.
Клерки ничего не сказали. Оружие лязгнуло, когда они взяли его на изготовку.
Сдаваясь, я подняла руки, в которых пульсировала боль.
— Кто вы такие? — охрипшим голосом спросил Амеранд.
Они не ответили. Один из них указал на пол рядом с собой. Медленно сдвинувшись с места, я опустила колено на зазубренный край дыры, которую мы проделали, и вытолкнула себя наружу. Амеранд, не сводя пристального взгляда с этих странных, милитаризированных клерков, сделал то же самое.
Пятеро из них направили на нас своё оружие. Шестой прошествовал по крапчатому гранитному полу, отполированному до зеркального блеска, и дотронулся до пары золочёных дверей, которым было бы само место во дворцах Фортресс. Они распахнулись. Клерк посторонился и кивнул нам.
Его обращение было простым и понятным. И мы ничего не могли поделать. Заложив руки за голову, я сплела пальцы на затылке. Внутри меня всё протестовало, но я сжала зубы. После минутного колебания Амеранд сделал то же самое.
Я обрадовалась. Не хотелось, чтобы он дал этим молчаливым клеркам повод выстрелить.
Они окружили нас: двое встали спереди, двое — сзади и по одному — с каждой из сторон. В их движениях присутствовала какая-то мрачная, зловещая выверенность, чёткость, определённость. И ни единого звука. Лишь слабый стук подошв их ботинок по каменному полу. Они не смотрели друг на друга. Только на нас. Им и не надо было. Они прислушивались к голосам, звучавшим у них в головах.
Клерки шагали вперёд, и у нас не было другого выбора, как только следовать за ними.
Я раньше видела светокопии и фотографии Обливиона. Масса узких тоннелей, заполненных одиночными камерами. Существовавшие там открытые, свободные пространства были построены с охраняемыми караульными помещениями в центре, чтобы обитатели никогда не оставались без надзора. И это, конечно, не считая экранов, дронов и сторожей в броне.
Всё это теперь исчезло. Испарилось. Взору открывалась совершенно иная картина. Мы шли по главной улице. С левой стороны тянулась низкая стена, вырезанная из того же крапчатого камня. Под нами простирался сад, усаженный цветущими кустарниками и карликовыми деревьями. По круглым камешкам сбегал, журча, ручеёк и струился до середины лужайки, которая зеленела травой и пестрела полевыми цветами. Я уловила запах лимонов и роз.
Май Эразмус сидела на покрывале, расстеленном прямо в саду, держа на коленях своё дитя и наслаждаясь летним солнцем. Идеальная картина. Пастораль, изображающая блаженство. Май подняла голову, когда мы проходили мимо, и её глаза расширились от удивления. Она попыталась расшевелить малышку, лежавшую у неё в объятиях, чтобы та посмотрела в сторону, куда указала и помахала рукой её мать.
Она улыбнулась мне и помахала снова, но нас завели за угол.
Я обратила взгляд на Амеранда. Он сурово смотрел прямо перед собой. Лицо побледнело под слоем грязи и крови, и в сплетённых на затылке пальцах резко выделялись белые костяшки. Я даже боялась себе представить, какие чувства он испытывал.
Должно быть, на это ушли годы. Должно быть, совершили дюжины полётов туда-обратно. Теперь я знала, что именно было стёрто из записей, которые я посылала Мисао.
Военизированные клерки вели нас через пещеры, в которых были устроены сады и парки. Избранные члены Кровавого рода смеялись и резвились на своей со вкусом и изяществом обустроенной игровой площадке, исследуя новые владения. Их было не много. Я насчитала около тридцати. Если постараться быть точной, взрыв, который должен был осуществить Амеранд на Фортресс, унёс бы жизнь по крайней мере семисот пятидесяти человек. И это не считая клерков и слуг, которых, я абсолютно уверена, никто в расчёт и не брал.
Прежде я думала, что народ в системе Эразмус эксплуатировали как рабочую силу, приносящую прибыль своим господам. Нет, его использовали, чтобы создать новый город на Обливионе и осуществить эксперименты, направленные на достижение бессмертия.
И ещё чтобы отвлечь внимание глупых праведников, которые прибыли сюда, пытаясь помочь жаждущему населению.
Коренные жители Дэзл не видели этого, потому что охотно мирились с чем угодно, лишь бы обливионцы держались подальше от их ферм. Коренные жители Обливиона не видели этого, потому что единственной формой правления, под которой они когда-либо жили, было рабовладение. И ещё — тюремное заключение.
Мы, жители миров Солнечной системы, не видели этого, потому что они продемонстрировали нам то, чего мы боялись, и мы после этого стали бежать прочь.
Там не было слуг. По крайней мере, я не видела ни одного. Были только клерки. На некоторых развевались короткие чёрные туники, такие же, как на тех, что вели нас вперёд. На некоторых были надеты более традиционные длинные пальто. Когда бы мы ни миновали их, они останавливались, оборачивались, подобные статуям, позволяя нашей небольшой процессии прошествовать мимо.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
Ослепительный солнечный свет губителен для жителей планеты Каллеспа. В подземных пещерах, освещенных фосфоресцирующими грибами, не прекращается война между племенами за приграничные территории — бесплодные земли, сталактитовые леса и бездонные озера. Эскаранка Орна, храбрый воин Кадрового состава, попадает в плен и оказывается в тюрьме. Изматывающая работа в кузнице лишь заглушает тоску по мужу и сыну, но не лечит. Во что бы то ни стало Орна должна вырваться из гуртского плена. Однако возвращение домой оборачивается полной катастрофой.
Узнав о своей неизлечимой болезни, Джастин Корд, один из богатейших людей Америки, решился на криозаморозку. В специальной капсуле с соблюдением строжайшей тайны его поместили в заброшенную шахту. Спустя триста лет Корда обнаружили, оживили, омолодили, а заодно избавили от смертельной болезни. Он мгновенно стал самым знаменитым во Вселенной и к тому же невероятно богатым. Джастин любит и любим, у него есть друзья, он живет в роскошном доме и наслаждается достижениями науки и техники нового мира. Но со временем он понимает, что люди, сумевшие решить проблему старения и добиться абсолютного здоровья, едва появившись на свет, уже зависимы, им не дано распоряжаться своей судьбой, за них все решает система, в которую они инкорпорированы.
В грузовом отсеке космического корабля виленджи два примитивных создания, оптовик из Чикаго Маркус Уокер и собака Джордж, которая была научена говорить для увеличения её цены, вместе с другими захваченными разумными существами с разных планет были отправлены в более цивилизованные части космоса, где широко популярен рынок инопланетных «домашних питомцев». И хотя всем пленникам удается бежать, радоваться рано, ведь они находятся в миллиардах миль от своих родных миров без единой подсказки, куда им двигаться во Вселенной — вверх, вниз, влево или вправо.
Марк Уокер быстро заскучал на гостеприимной, высокоразвитой планете своих спасителей серематов. Одолевала тоска по дому, и угнетало бесцельное существование. Наконец ему пришло в голову сделать своей профессией то, что на Земле было его хобби, — он решил заняться кулинарией на планете, где вся еда производится синтезаторами. Упорный труд увенчался успехом — Марк поразил своим искусством не только коренных жителей Серематена, но и обитателей других планет. И был приглашен в качестве повара на планету Нийю.