Жёсткая ротация - [6]

Как и мой однокашник 3., с которым мы все годы проучились в тандеме. Он не знал немецкого, а я — оружия. За положенное время он успевал разобрать и собрать и свой автомат, и мой; я аналогичным образом управлялся с переводами документации, похищенной нашими штирлицами из закромов бундесвера. Через пару лет 3. навестил меня в Питере — уже майором и с орденом на груди: его признали лучшим переводчиком ГСВГ. Оставалось только догадываться, каковы были там остальные.

От офицерской срочной службы все в той же ГСВГ я уклонился, пересидев месяц в Москве. Да и в дальнейшем (до тридцати лет, как положено) ускользал от армии бесхитростно, но эффективно. Возможно, впрочем, меня не слишком туда хотели. Дотошные университетские доктора выдали мне воистину уникальный диагноз: я оказался годен к прохождению службы в военно-воздушном десанте ВМФ, однако с противопоказаниями против службы в небе и в море. В принципе это означало какую-нибудь прикопанную в лесу станцию радиоперехвата, но звучало все равно странно.

А вот на сборы меня пытались затащить чуть ли не каждые полгода. Но нашла коса на камень! Нигде не служа и живя исключительно на литературные заработки, я вкрадчиво предлагал военкому обратиться к министру обороны с запросом о том, из каких, собственно говоря, средств он собирается оплачивать мои двухмесячные сборы, и категорически отказывался служить в армии за свой счёт. Я ведь, знаете ли, не помещик!.. Подумав и поматерившись, меня отпускали восвояси — с тем, чтобы через несколько месяцев вызвать вновь.

Сборов мы, кстати, не проходили и на военной кафедре: только госэкзамен. Филологи-русисты, из которых лепили артиллеристов, проходили, а филологи-зарубежники — нет. Поэтому я так и не нашёл времени и места принести присягу. Тем не менее в надлежащие сроки мне присваивали очередное звание. Для чего вызывали повесткой все в тот же военкомат. Так что я — для человека, не служившего ни единого дня, — сделал недурную армейскую карьеру. Правда, в отличие от моего ровесника Жириновского, до полковника так и не дорос. Но ведь и заслуг перед Отечеством у меня не в пример меньше.

Министр обороны (закончивший тот же факультет и ту же военную кафедру, что и я, только пятью годами позже), а теперь уже и Дума увлечённо экспериментируют и с призывами, и с отсрочками; вот-вот учредят военную полицию, победят американцев в Иране, Чечню — в космосе и «солдатских матерей» — в зародыше. Конечно, у нас уже не Советская Армия, а её кадрированная пародия, однако тайная доктрина реформ остаётся неизменной: «От меня до следующего столба шагом марш!» И тайная дилемма: этих отмыть — или новых нарожать?

2006

Благодаря или вопреки?

Считается, будто Германия выигрывает все сражения, но в результате почему-то проигрывает все войны, тогда как с Великобританией дело обстоит ровно наоборот. Ещё парадоксальнее, однако же, историческая судьба России: выигрывая все войны, мы раз за разом ухитряемся проиграть мир. Даже не проиграть, а, по грубому слову Сталина, — просрать!

Именно о Сталине и о его роли в войне спорят сейчас с неожиданной для столь торжественной даты остротой и даже с надрывом. Спорят в терминах «благодаря» или «вопреки», ища не столько историческую, сколько актуальную и сегодня политическую правду. И тому есть несколько объяснений.

Во-первых, это, увы, последняя круглая дата, до которой удалось дожить ветеранам Победы, а значит, в дальнейшем спор утратит если не актуальность, то аутентичность. Во-вторых, нынешний юбилей окрашен в унизительные цвета: по-прежнему нестерпимо низкий уровень жизни победителей плюс (вернее — минус) «монетизация»; оскорбительное поведение недавних сателлитов и как минимум двусмысленное — партнёров по коалиции; череда антироссийских переворотов в ближнем зарубежье; угроза фактической утраты суверенитета в форме американского контроля над нашей ядерной энергетикой (и арест Адамова!); кровоточащая, а местами гноящаяся рана на Кавказе; несмолкающие разговоры о неминуемом распаде уже не СССР, а России. И неизвестно, доживёт ли до восьмидесятилетия Победы сама страна. В-третьих, фактор Путина… Распад СССР Путин назвал главной геополитической катастрофой века. И хотя слова эти подсказаны теми, кто ратует за продление президентских полномочий путём объединения России и Белоруссии, объективно они верны. Распадом СССР оказался обрушен существующий порядок вещей, а жить при складывающемся Новом Порядке (американский аналог Всемирного Рейха) не хочется не только западным антиглобалистам и восточным фундаменталистам. Но равновесие нарушено, мир стремительно становится однополюсным — это и есть геополитическая катастрофа, перед которой меркнут все остальные. Однако фактор Путина в нынешних спорах о Сталине этим не исчерпывается: одни обвиняют президента в том, что он уже стал или вот-вот станет новым Сталиным; другие упрекают в том, что до Сталина ему как до звёзд; а третьи (голоса их звучат пока негромко, но набирают силу) утверждают, будто действующий президент — единственная цивилизационная и политическая преграда на пути возвращающегося в великодержавно-шовинистической форме сталинизма. А сам президент не по-сталински, а скорей уж по-микояновски все пытается «пройти между капелек»…