Жертвуя малым - [65]

Мэр подал знак, и музыка утихла. Дон выступил вперед, увлекая за собой мою наставницу, и низким, хорошо отрепетированным голосом приветствовал горожан. В этом году, отметил он, Саракис оказался первым на пути традиционного маршрута, посвященного молитвам о будущем урожае, не случайно. Вот уже около полугода в этом славном городе в самом сердце Империи живет его возлюбленная племянница, несравненная и блистательная донна Фредерика, семейное сокровище, и он, ее дядя и брат Божественного, счастлив объявить, что вскоре Сиятельная донна будет провозглашена богиней Подземного чертога и возведена в приличествующий ей по рождению ранг. С этой целью была пересмотрена освященная веками процедура объезда императорских земель, с этой же целью он, Лучезарный дон, наделенный правом говорить от имени своего Божественного брата, да продлят боги его ослепительную жизнь на многие лета, намерен провести местный праздник Лемурий с таким размахом, какого город не знал со времен своего основания. И полагается он в этом грандиозном замысле на энтузиазм и поддержку добродетельных граждан во главе с достопочтимым мэром Евгением и советом благородных жриц и жрецов пяти храмов. Да здравствует Император! Да сияет вечно над Его челом Солнечная корона, освященная милосердным светом верховного божества! Да продлится бесчисленное множество лет благодатное правление Божественной Семьи!

Все вскинули правые руки к небу и вскричали «Ура! Да здравствует Императорский дом тысячу лет!»

Потом вновь заиграла музыка, и толпа встречающих принялась строиться в колонны для сопровождения аристократов в храм Подземных богов. Дону Августу подвели коня, породистого каурого рысака из лучших городских конюшен. Крепко обняв донну на прощание, Его Высочество ловко вскочил в седло и, вытянувшись на стременах, отдал подаренной ему тростью знак двигаться. Как огромный свернувшийся на брусчатке перрона змей, процессия дрогнула, копя силы для рывка, и заструилась, переливаясь разноцветьем одежд, вслед за конным аристократом и колесницей донны, на которую по пятам за наставницей взошла и я. Узкие, стиснутые каменными стенами домов улочки городского центра заливало солнце, воздух гудел от топота множества обутых в сандалии и сапоги ног, от рокочущего гула барабанов, выбивающих монотонную дробь общей поступи. В поднебесье парили голуби, послушницы за нашими спинами несли зажженные фонари, на которых, подсвеченные изнутри пламенем, проступили символы долголетия и благополучия. С обочин дороги нас приветствовали счастливые горожане, и едущий впереди дон изредка, шутя, швырял в толпу горсть рисовых зерен.

Я, наконец-то поборов сонливость, размышляла о предстоящих хлопотах: распорядиться насчет банной ложи для аристократов, утренних благовоний в личных покоях донны и завтрака для нее и высокого гостя, проследить, чтоб всю его свиту разместили в соответствующих статусу апартаментах, не забыть заверить печатью список послушниц, которые будут свите прислуживать, согласовать с жрицей-комендантом обеденное меню, перекусить самой и переодеться. Дел предстояло невпроворот, а ночь ждала бессонная — первая из трех ночей Лемурий, когда Лучезарный дон собственной персоной будет отправлять богослужение, посвященное духам умерших предков.

Строго говоря, под юрисдикцию дона Августа, как воплощенного представителя Душеводителя, подпадали в основном туризм и торговля, но божество его имело отношение также и к Подземному культу, поэтому нареканий не должно было возникнуть. Даже если в среде ученых, блюстителей традиции, и назрело недовольство, последние, имея дело с аристократами, держали язык за зубами. Со дня основания Империи государством правила единственная семья, обладавшая большими по сравнению со всеми остальными знатными фамилиями привилегиями. Согласно официальным учебниками истории первый император, Василий Справедливый, и его светозарные родственники установили над территорией страны Божественный Купол, оградив острова от погрязшего в грехах внешнего мира. Там, снаружи, если верить учебникам, свирепствовала смертельная эпидемия, только гибель и разруха царили там, а еще, как я знала теперь от Лу, вампиры. Император и его Семья спасли нас, на две с лишним сотни лет оградив от ядовитой внешней заразы, и никто за прошедшие с той поры века не посмел усомниться в могуществе Божественной семьи.

Да, были экстремисты-маргиналы, со значительной долей испорченной крови, текущей в их жилах, но они представляли собой отдельный клан, своего рода Семью со знаком минус, противостоящую божественному и императорскому порядку. Насколько я могла судить, они никогда не выступали против непосредственно аристократов, их мишенью становились облеченные властью представители свободных людей. По словам Соля, он имел с экстремистами дело, но даже если так, это был первый известный мне случай, когда вынесшие себя за скобки общества фанатики допустили в свою закрытую среду персону, диаметрально противоположную им по убеждениям. Возможно, Соль прибегнул к неизвестным мне способам убеждения, чтобы внедриться в группировку экстремистов, возможно, Император, его Божественный отец, наконец-то поставил себе целью стереть с лица земли протестное движение. При чем здесь Аласта, загадочный друг-недруг Отшельник и прочие странности моего временного квартиранта, я не знала и даже не пыталась гадать. К нам пожаловал дон Август собственной лучезарной персоной, вечером грядут Лемурии и с ними закончится срок пребывания под моей ответственностью Соля, а донну вскоре возведут в ранг Богини. Как это произойдет и где, столичный дон не объяснил. Ну и пусть. Главное, что я выполнила свой долг. Теперь остается только уповать на то, что меня оставят в покое и не забудут, сколь верно и безропотно я выполняла все указания сильных мира сего.