Жертва тайги - [3]

.

— Батига фу-у-у! [10] — прозвучало за спиной, и чья-то тяжелая рука легла Антону на плечо.

С перепугу он на мгновение обмер, ощутил, как в буквальном смысле шевелятся волосы на голове. Антон дернулся, метнулся в сторону, но не удержал равновесия, споткнулся и ухнул пятой точкой прямо в обжигающую ледяную воду. Колкие мураши моментально побежали по всему телу.

— Ты кто?! — сорвался на крик Антон.

Не дожидаясь ответа, он тут же вскочил на ноги и пулей понесся к костру, хлюпая на бегу сапогами, полными водой.

— Спокойно!.. Не кипишись, паря, — с хохотком прогундосил незнакомец ему в спину. — Не съем. Мужиков не уважаю. Вонючие больно. Кормлюсь только бабами.

— Вот урод, блин! — зло бормотнул Антон себе под нос, судорожно срывая с тела промокшую одежду. — Чуть заикой не сделал.

— Да ладно тебе, — примирительно протянул мужик, вразвалочку подошел к костру, опустился на корточки и протянул к огню крепкие массивные ладони, похожие на две подборные лопаты среднего размера. — Ты чего такой пугливый-то? Прямо как пацан какой-то!

— Пугливый, блин, — по инерции съязвил Антон. — Съездить бы тебе в рожу за такие шуточки!

— А ты попробуй, — мгновенно преобразившись, спокойно и с явным вызовом ответил незнакомец, сверкнув острым взглядом, брошенным исподлобья.

На этот раз Антон благоразумно промолчал, почувствовав, что явно переборщил. Продолжая разговор в таком же тоне, недолго и на неприятности нарваться. Этого ему совершенно не хотелось. Тем более здесь, в глухой тайге, где напрасно надеяться на чью-то помощь.

«Один черт знает, что на уме у этого мутного лешака, — подумалось ему. — Оружия при нем вроде бы не видно. Да и зачем оно ему? С такими-то оглоблями он кому угодно шею свернет запросто. Как куренку. И крякнуть не успеешь».

Неприятная пауза рисковала затянуться, и Антон поспешил снять напряжение, возникшее между ним и незнакомцем.

— Придется палку какую-нибудь вырезать. По-другому никак не высушишь, — пролепетал он вроде бы самому себе.

Антон отбросил мокрые штаны, схватил сапог, набрякший от воды, и стал суетливо его натягивать. Как он ни старался, так и не смог просунуть ногу дальше сузившегося голенища.

— Да ладно уж, сиди. Я сам, — поглядев с полминуты на его неуклюжие телодвижения, снисходительно отпустил незнакомец.

Он ухмыльнулся, встал, повернулся и тяжело заскрипел галькой в сторону кустов. У Антона отлегло от души.

«Слава богу, вроде обошлось! Не стал бичара обострять. — Он смотрел в широкую сутулую спину незнакомца, неторопливо вышагивающего по речной косе, и усиленно шевелил мозгами. — Рожа-то у него явно подозрительная. И подобрался-то как умело, ловчила хренов. Ни звука, ни писка!.. Наверняка зону топтал. Корнюет он — как же! Так я сразу и поверил! Скорее всего, таких, как я, фартачей, по тайге выслеживает, чтобы до нитки обобрать. Надо с ним ухо востро держать. Спиной к нему не повернешься. Хорошо еще, что я догадался корень в дупле запрятать. Но как теперь его оттуда забрать-то?»

Незнакомец приволок к костру пару толстых тальниковых обрезков, обстоятельно заточил концы этих палок магазинным туристическим топориком с желтой обрезиненной ручкой и надежно вбил их по обеим сторонам от кострища. Потом он натянул между ними кусок черного армейского телефонного кабеля, вытащенного из кармана фуфайки, бросил взгляд на Антона, пританцовывающего на гальке, с ног до головы покрытого гусиной кожей, и снова расплылся в широкой издевательской улыбке:

— Да ты бы накинул чего, а то, не ровен час, причиндалы застудишь. — Этот тип, по-видимому, пришел в обычное для него состояние неумолчного ерничанья.

Антон благоразумно пропустил мимо ушей эту подковырку и подумал: «Придется подыгрывать. Никуда не денешься. Глядишь, и удастся разойтись по-доброму».

— Корнюешь, да? Чего молчишь-то? Не боись. Не трону. Мне чужого не надо. Сами с усами, — продолжил подначивать его незнакомец. — Тебя, кстати, как кличут?

— Антон.

— А меня — Чеботарь.

— Это что? Кликуха?

— Да как хочешь, так и понимай. Пусть будет кликуха или что другое, — понес мужик какую-то полную ахинею, и у Антона опять засосало под ложечкой.

«Темнит, зараза? Явно темнит!»

Но он опять промолчал, накинул на плечи камуфляжную штормовку, придвинул поближе к огню котелок с остатками застывшей вчерашней ухи и принялся с нарочито невозмутимой миной на лице развешивать над нодьей свою промокшую одежду.

— Надыбал что приличное? — вдруг принялся подозрительно выспрашивать Чеботарь, уставившись на собеседника в упор.

Он умело перехватил взгляд Антона, опрометчиво метнувшийся в сторону, рассмеялся в голос и заявил:

— Да ладно тебе. Не переживай. Не буду больше. Не напрягайся. Вон набасурманился как. Сейчас лопнешь! — Вдруг этот субъект без всякого перехода, без малейшего напряга сменил тему: — Домой пилишь или как?

— Домой… — начал было Антон и запнулся.

— Ва-а-у-у! — раздался где-то в вышине, сокрытой утренним туманом, громкий, визгливый, неприятный до омерзения голос. — Ва-а-а-у-у!

— Лей в костер уху [11]! — быстро пробормотал Чеботарь, резко задрав странно побледневшее, перекошенное от страха лицо.

— Да ты чего? Что за дурь, блин?