Жертва - [3]

— Все нормально. Я…

— Нет, Триш. Он здесь в надежных руках, а у тебя много работы. В конторе без тебя с ума сойдут, а отцу не будет легче, если ты ради него загубишь карьеру.

Триш почувствовала, что улыбка на ее лице становится шире.

— Вот так-то лучше, — сказала Мэг. — Теперь иди. Давай-давай, быстро. Бернард попозже заедет за мной, отвезет домой.

Триш тихо сложила бумаги в портфель, закрыла его так, чтобы не щелкнули замки, и встала. Мэг поцеловала ее; подгоняя к выходу, похлопала пониже спины. Триш направилась к дверям и уже в самом проеме обернулась через плечо — увидеть, как Мэг наклоняется над бывшим мужем и убирает с его лба волосы. На лице матери было столько нежности, что Триш остановилась и развернулась целиком, чтобы понаблюдать.

Мэг подняла голову. Глаза ее стали более знакомыми: озорными и одновременно самоуверенными. Она кивнула дочери и одними губами произнесла: «Марш отсюда».

На улице Триш остановилась, глубоко вдохнула и снова стала энергичным, успешным адвокатом, а не переживающей, неуверенной в себе дочерью, которая боится, что отец так и умрет, почти незнакомый ей, и они никогда не поговорят как следует и не ответят на вопросы друг друга.

Почувствовав себя увереннее, Триш достала из сумки мобильный телефон и прочитала оставленные сообщения.

Первое было от Дэйва, ее секретаря. Он просил Триш немедленно вернуться в контору и выслушать обстоятельства срочного дела. Они обязаны взяться за него, если хотят защитить ребенка от дурного обращения со стороны одного из родителей.

Триш стиснула зубы.

Второе сообщение оказалось гораздо приятнее. Триш просила перезвонить Хедер Бонвелл, которая недавно получила назначение в Верховный суд. В прошлом Триш не раз работала под руководством Хедер и искренне ею восхищалась.

Звонила и Анна Грейлинг, давняя подруга, которая владела независимой продюсерской компанией и работала для телевидения. Следом опять шел звонок от Дэйва, умолявшего срочно перезвонить.

Триш набрала его номер по пути к автомобилю. Дэйв принялся описывать дело, и у нее чуть не разболелись уши. Родители ребенка — слишком хорошо обеспеченные и образованные, чтобы иметь хоть какое-то оправдание своему поведению, — использовали своего четырехлетнего сына, чтобы отомстить друг другу за неудавшийся брак. После развода ребенок остался жить с отцом, потому что мать часто ездила в срочные командировки за границу и явно не хотела обременять себя ответственностью за сына. Сейчас она потеряла работу и решила вернуть ребенка себе, чтобы потешить уязвленное самолюбие — по крайней мере так считал адвокат мужа.

— А что ребенок? — спросила Триш, открывая дверцу автомобиля. — Ему четыре года. Достаточно, чтобы выбрать, с кем он предпочитает остаться. Что он говорит?

— Говорит, что хочет жить с отцом. Однако мать утверждает, будто его угрозами заставили говорить так. Когда ей сказали, что мальчик совсем не кажется напуганным, она заявила, что якобы его чем-то подкупили. Или заморочили голову. В общем, им срочно нужна консультация. Ты берешься или нет? Суд назначен наследующий четверг.

— Ладно. Я возвращаюсь в контору. На дорогах, похоже, полно пробок. Подъеду, когда смогу.

— Отлично. Как дела у твоего отца?

«Ну надо же, вспомнил все-таки», — подумала Триш, а вслух ответила:

— Врачи говорят, он держится. Спасибо, Дэйв. Увидимся.

Выключив телефон, Триш бросила его на соседнее сиденье, выехала со стоянки и влилась в бурлящий поток машин и автобусов. «Придет день, и мы им всем покажем, — подумала она. — Придет день, и с неба хлынет дождь из алмазов и белых трюфелей, которые будут падать на наши поднятые кверху лица. Когда-нибудь придет такой день».

Движение на дороге снова застопорилось, и она набрала номер Хедер Бонвелл. Та, как выяснилось, хотела, чтобы Триш претендовала на звание королевского адвоката.

— Да брось, — тут же сказала Триш. — Какой из меня королевский адвокат!

— Тебе тридцать семь, — ответила Хедер. — Прецедента еще не случалось, но нам до сих пор требуется гораздо больше женщин-адвокатов, чем есть сейчас. Твои доходы приближаются к той отметке, после которой они становятся почти автоматическими и не требуют особых усилий. Кроме того, у тебя отличная репутация. Подумай о моем предложении.

— Оно очень лестное, — сказала Триш, — но, по-моему, пока слишком рано. Я не хочу подать заявку и получить отказ.

— Только не откладывай в долгий ящик. Кстати, ты придешь на следующий обед в клуб?

— Обязательно приду. С огромным удовольствием.

Триш до сих пор тайно гордилась, вспоминая, что ей предложили вступить в привилегированный женский клуб. У клуба не было ни председателя, ни устава, ни определенных целей, однако для женщин-юристов он стал самым значительным в Лондоне источником работы.

Череда автомобилей продвинулась метров на пятьдесят и снова встала. Удачный момент, чтобы позвонить Анне Грейлинг.

— Триш, дорогая!

Голос Анны звучал на удивление жизнерадостно. Интересно, что ей понадобилось на сей раз?

— Ты просто ангел, что перезвонила так быстро! Как у тебя дела?

— Отлично. — Триш решила не говорить об отце, пока не станет ясно, в какое русло повернет разговор. — Что стряслось?