Жертва - [4]

— А то ты не знаешь, что говорят в такие минуты! — ответила Марчелла, принимая угрожающую позу и изображая свою мать. — «Пусть твои друзья рассказывают друг другу разные гадости, а ты моя дочь, и поэтому не смей этого делать!» И так далее и тому подобное! — Затем, выпустив пары, Марчелла зашипела: — Ну, теперь держись, Джина. Увижу эту маленькую гадюку, приколочу. Ведь это благодаря ей вся округа узнала о том, что я рассказываю вам сексуальные истории!

Стоявшая возле стола официантка выжидающе смотрела на Марчеллу.

— Мэри, принеси мне, пожалуйста, помадку с двойным шоколадом, — приказала она. — Вы же заплатите, ребята, правда? — Сидевшие за столом друзья переглянулись между собой и закивали головами в знак одобрения. — Тогда принеси мне еще одну порцию горячего шоколада, взбитые сливки и орехи! — быстро дополнила она свой заказ. — Вы же, наверное, сами хотите, чтобы вкус мыла побыстрее исчез из моего рта, не так ли? — Окружающие в ответ неохотно закивали головами. — Мне предстоит встретиться с отцом Кармелло, — закатывая глаза, сообщила Марчелла. — Но я не позволю ему обвинить меня в этаких пустяковых штучках, потому что все рассказанные вам мною истории ничуть не хуже тех, которые еженедельно печатаются в различных изданиях. Придет день, и я тоже напишу эти рассказы, а потом отнесу их в издательство!

— А когда ты станешь известной писательницей, ты будешь по-прежнему с нами общаться? — спросила Сиси, восхищенно глядя на будущую знаменитость.

— Конечно! — ответила Марчелла, изобразив из себя важную знаменитость и вызвав смех своих друзей, которые шумно допивали остатки кока-колы, соскребая со дна тарелок капельки растаявшего мороженого.

— Следующий мой рассказ будет посвящен отцу Кармелло! — провозгласила она, опустив глаза в тарелку. — И его тайной сексуальной жизни! — добавила она, пробежав испытующим взглядом по их лицам. — Героиней рассказа будет роскошная пышногрудая девчонка, которая придет к нему в исповедальню. Она захочет очиститься от своих грехов, а он будет лапать ее своими руками.

У девчонок перехватило дыхание. Объединить в одном рассказе секс и религию — слишком уж дерзкий поступок даже для отважной Марчеллы.

— А ты не боишься, — что Бог покарает тебя и ты тут же умрешь после содеянного? — спросила Сиси.

Слизывая с ложки помадку с шоколадом, Марчелла призналась:

— Да нет, не очень. Я не буду бояться, по крайней мере, до того, как, написав этот рассказик, продам его какой-нибудь киностудии за десять миллионов долларов!

— Они никогда не выпустят на экран фильм о сексуальной жизни священника, — возразил Андреа. — Слишком многие католики будут против, потому что это будет выглядеть как святотатство. И кроме того, отец Кармелло не будет заниматься такими глупостями, как секс!

— Но он же вполне молодой человек! Моя мать говорила, что ему всего лишь немногим более двадцати!

— А он действительно очень милый!

Марчелла стала терпеливо выжидать, когда затихнут споры и обсуждения.

— Конечно, занимается, — авторитетно заявила она. — Он же все-таки мужчина, не так ли? А мужчинам надо как-то выходить из положения, иначе им все время придется спать в мокрой кровати.

Все ее друзья, восхищенно глядя на Марчеллу, залились громким смехом. Откуда ей известны такие подробности? Марчелла, посмеявшись с ними за компанию, вдруг почувствовала тошноту, которая, очевидно, явилась результатом переедания мороженого. Ей очень хотелось тут же, за столом, под восхищенные возгласы, удовлетворить любопытство своих друзей новой скандальной историей. Но вокруг было слишком много народу, их могли подслушать, а к принятию новой порции мыла она, признаться, была пока не совсем готова.

— Почему ты рассказываешь эти истории, Марчелла? — мягко поинтересовался отец Кармелло. — Может быть, ты сомневаешься в том, что существует Бог?

Она почти не видела лица святого отца через разделяющую их решетку, но отчетливо помнила его внешность. У него было гладкое, круглое, загорелое лицо и небольшая наметившаяся лысина, которая также приобрела золотистый цвет загара. Хорошо, что в такие моменты откровения кающийся не видел его широко открытых наивных глаз.

— Я не знаю, святой отец, — пробормотала она. — Может быть, мне просто не хватает внимания? Матери некогда меня слушать, а отец вечно пропадает на работе. На меня только тогда обращают внимание, когда я начинаю рассказывать эти истории.

— Но почему же во всех твоих историях постоянно фигурируют сцены секса? — спросил он.

Пожав плечами, Марчелла ответила:

— Чтобы привлечь внимание слушателей. Если бы я стала рассказывать случаи из жизни монашек, кто бы стал меня слушать? Поэтому я рассказываю истории о своих молодых ровесницах, которым безумно нравится секс.

— А тебе тоже нравится? — полюбопытствовал он.

— Не так чтобы, — призналась она. — Просто мне нравится заигрывать с парнями, не более того…

«И что я морочу голову? — размышляла она по дороге домой. — Конечно же, мне нравится секс!» Интерес к сексу проснулся у нее еще до того, как ей исполнилось тринадцать лет. Лежа ночью при открытом окне, тюлевые занавески которого не теребило даже легкое дуновение ветерка, она гладила себя руками. Вдруг неожиданно начался ливень, и запах теплого, летнего дождя еще сильнее обострил ее чувства. Положив одну свою руку на простынь, другой она ощупывала себя, представляя, как будто все это проделывает рука лежащего рядом мужчины. В довершение всего по радио передавали ритмичную музыку. Все это, вместе взятое, довело ее до наивысшей точки возбуждения. Это случилось впервые в жизни.