Жертва азарта - [20]

Усталым жестом она откинула со лба волосы.

— Мне кажется, ты не понимаешь Пинто, — сказала она. — Никто не понимает.

— Я понимаю, — сказал он спокойно. — Ты любишь его, да? И думаешь, что эти его пронафталиненные идеи волнующи и прекрасны.

— Пронафталиненные?

Он заколебался — приходилось топтать мечты юности.

— Все его идеи очень банальны, моя дорогая, — сказал он сочувственно. — А банальности очень опасны, если принимать их всерьез. Скажи, он любит тебя?

Ее рот приоткрылся от изумления.

— Пинто? О, нет. — Она посмотрела на Джеймса с внезапным интересом: — Я никогда не думала об этом. А ты считаешь, это возможно?

— Дело в том, — сказал Джеймс, не зная, смеяться ему или впадать в отчаяние, — что я вообще не уверен, понимает ли он значение этого слова. Он слишком много об этом говорит.

— Любовь, секс, подавление — возможно, это одно и то же, — сказала Сара задумчиво. — Я читала книгу…

Джеймс уже знал эту формулу.

— О художнике с дикими страстями, страстно желающем красоты… — договорил он.

— Да, а ты откуда знаешь?

— Какой ты еще ребенок, Сара, — сказал он с улыбкой. — Тебе не стоит учиться жизни по бульварным романам. Иди спать, ты устала.

Взошла луна и повисла ярким серпом над темной линией холмов.

В ее мягком свете она увидела обращенный на нее взгляд, в котором на мгновение мелькнула нежность, когда она поцеловала его на прощание. Целовать Джеймса на прощание стало почти привычкой.

— Один ноль в твою пользу, — сказала она. Ее руки все еще лежали у него на плечах. — Джи. Би., я кажусь тебе ужасно маленькой?

Он ущипнул ее за ухо.

— Ужасно маленькой, — сказал он нарочито серьезно. — Настолько маленькой, что тебя можно отшлепать, если ты будешь плохо себя вести.

— О! — Она заплакала, почувствовав себя униженной, резко повернулась и оросилась через лужайку к дому.

Глава пятая

В течение следующих недель Джеймс с удовлетворением замечал результаты своей воспитательной деятельности. Если Сара и негодовала по поводу всевозможных изменений в своей жизни, возникших после его возвращения, она, к своему удивлению, не считала их неправильными. Он сумел без особого труда подружиться с ней, и его план начал осуществляться.

Он заметил, что деревенские сплетни пошли на убыль. В них все реже стала упоминаться семья Бэйкеров и совсем не упоминался де Пинто. Правда, Джеймс подозревал, что Сара все еще тайно посещает студию, но полагал, что рано или поздно он что-нибудь придумает; во всяком случае, на людях ее с художником больше не видели, а визиты в «Скайлак» прекратились.

Между тем он с удивлением обнаружил, что его привязанность к Саре растет. Он часто с нежностью смотрел на нее и даже иногда ловил себя на желании сделать ей дорогой подарок. Клэр считала его скупым. Она не знала, что такое бедность, и не могла понять его страха перед долгами, который преследовал его все эти годы, когда он не мог позволить себе никаких расточительных жестов.

Его старая приятельница Грейс Хервей всегда при встрече шутливо говорила ему:

— Я слышала, ты много делаешь для своей непокорной Сары. Смотри не перестарайся, а то она влюбится в тебя. Она сейчас как раз в том романтическом возрасте.

Джеймс часто вспоминал о том первом вечере, когда судьба привела его к пруду и с очаровательной наивностью поставила сцену, где в романтической обстановке Сара встретила незнакомца, который ей понравился. Что ж, если благодаря этой сцене ей суждено было повзрослеть, то пусть лучше с ним, чем с де Пинто или кем-нибудь еще.

Но Сара смотрела на это по-другому. Она с неудовольствием обнаружила, что Джи Би нравится ей, но она знала, что это чувство угрожает отнять у нее свободу. Выхода у нее не было: она должна была женить Джеймса. Она остановила свой выбор на красивой, благовоспитанной Дафни, дочери леди Боллард. Она отлично ему подходит, с удовлетворением думала Сара, к тому же она всегда так пунктуальна. Джи. Би. всегда придавал слишком большое значение пунктуальности, и Сара решила, что как-нибудь поговорит с ним о Дафни.

— Джи. Би., — однажды решительно начала она, — ты когда-нибудь думал о женитьбе?

Он быстро взглянул на нее и невольно рассмеялся.

— О, Сара, это так неожиданно! — сказал он.

Она толкнула его локтем в бок.

— Глупости! Я не собираюсь делать тебе предложения, — сказала она. — Но серьезно, Джи. Би., ты когда-нибудь думал о женитьбе?

— Да, думал, — осторожно ответил Джеймс.

— Недавно?

— Нет, не очень. Но что все это значит, Сара?

— Ничего, я просто интересуюсь. Ты привлекателен, Джи. Би., в своем роде — для определенных женщин, я имею в виду.

— Спасибо, — сказал он кротко. — И какие же, ты думаешь, это женщины?

— О, женственные, обаятельные и… э… пунктуальные.

— Гм, это выглядит немного скучно. У тебя есть кто-то на примете?

— О, нет, — она попыталась принять равнодушный вид. — Никого, совсем никого.

— Слава Богу, — ответил он серьезно. — Я не подозревал, Сара, что ты можешь быть свахой.

Она взглянула на него подозрительно.

— Сваха! Я! — воскликнула она. — Нет, Джи. Би., и не мечтай об этом.

Но когда Дафни в третий раз за неделю пришла попросить книгу, Сара, сияя от удовольствия, сказала, что у нее есть как раз то, что ей нужно.