Жёны Шанго - [2]
Знакомой баиянской набережной больше не было. Не было тёмных силуэтов пальм, полосы пляжа, луны, города на холмах. И даже невидимое море не вздыхало неподалёку. Мостовая под ногами, правда, осталась та же – но теперь она разбегалась во все стороны десятком дорог. Дороги уходили в темноту, терялись в тумане.
– К чему это всё, малыш? – спокойно спросила Нана Буруку.
– Ты никогда не выйдешь из моих перекрёстков, если я тебя не выпущу. Не ссорься с Эшу. Выбирай выражения, когда говоришь со мной… тётушка. И – береги себя. Я ведь ещё не мстил тебе. За то, что ты сделала с моей сестрой, моей матерью, братьями. И со мной.
Нана смотрела на него в упор. В её тёмных и холодных глазах не было страха.
– Малыш, дело вовсе не во мне, – почти мягко сказала она. – Я знаю твою силу. И уважаю её. Но мстить мне за собственные косяки очень глупо, согласись. Ты в самом деле считаешь, что ни в чём не был виноват?
Эшу молчал. На лице его лежала тень.
– Я не отбираю у тебя Эву. Как бы ни сложилась её жизнь, ко мне дочь уже не придёт. Ей-богу, Жанаину не нужно учить, как сманивать моих детей! Но и к тебе Эва не вернётся тоже.
– Не тебе это решать.
– Малыш, женщина не должна видеть позора своего мужчины. Ты же всё понимаешь сам. Иначе не назвал бы Эвинью сестрой. Она видела и слышала от тебя то, чего не должна была видеть и слышать. По крайней мере, если ты рассчитывал на её любовь. И уважение.
– Я – её мужчина, и останусь им! – хрипло, с угрозой сказал Эшу.
Нана негромко рассмеялась.
– Эшу, мальчик… Если бы ты не был подкидышем, я сказала бы, что ты – копия моя дура-сестра! Верни нас на пляж – и ты увидишь: наступит утро, и Эва даже не вспомнит о тебе. Через несколько часов у неё самолёт в Сан-Паулу. Она возвращается в университет. К тем делам, о которых всегда мечтала. К своим рисункам, к своим занятиям, к своим «чудесам». Видит бог, я никогда не могла этого понять, но… ничего другого моей дочери не нужно! Ни один мужчина не заменит ей всей этой чепухи. Не заменят даже деньги. И уж тем более не заменишь ты. Что ты можешь ей дать? Что – кроме того, что растёт между ног у любого жеребца?.. Вы славно позабавились этим летом, ты слегка раскрасил её каникулы… Кстати, спасибо за то, что избавил Эву от девственности. Уж что-что, а такое ты умеешь. Но на этом – всё. И не скажу, что мне очень жаль.
– Ты не можешь этого знать, – глядя в землю, сказал Эшу. Улыбка Нана стала почти сожалеющей.
– Идём, малыш, – сказала она. И закрыла глаза.
Через мгновение они снова были на набережной. Луна побледнела, небо стало перламутровым, и над крышами города уже расходилось сияние. Море лежало ровное, гладкое, как зеркало. Над ним кричали чайки. Со стороны порта послышался пронзительный гудок буксира. Нана присела на влажный от росы парапет. Эшу, стоя рядом, напряжённо смотрел в её лицо.
– Ты глядишь не туда, – не открывая глаз, сказала Нана. – Сейчас проснётся Эва.
Эшу повернулся. Лодка у кромки волн была вся залита золотисто-розовым светом. Растрёпанная, вся в свалявшихся кудряшках голова девушки поднялась из неё. Потягиваясь, Эва села на дне лодки, сонно огляделась. Вполголоса позвала:
– Эшу… Эшу!
Никто не отозвался. Эва подождала немного. Затем улыбнулась, пожала плечами. Потянулась за своим рюкзаком, достала из него слегка помятый блокнот и огрызок карандаша. Пристроив блокнот на колене, принялась набрасывать облака над морем и голубой парус рыбачьей лодки, идущей с Итапарики. Она работала сосредоточенно, увлекаясь с каждой минутой всё больше, терпеливо отбрасывая за спину спутанные волосы. Эшу не сводил с неё глаз. Его коричневое, некрасивое, большеротое лицо не выражало ничего.
Закончив рисунок, Эва некоторое время рассматривала то, что получилось. Затем убрала блокнот с карандашом в рюкзак, закинула его на плечо, сунула ноги в шлёпанцы и не спеша пошла к выходу с пляжа. Вскоре её кудряшки и белое платье мелькали уже на Авенида Океаника. Она не оглянулась.
– Вот и всё, малыш, – негромко сказала Нана. – Через два часа Эвинья будет в аэропорту. О тебе она даже не вспомнит. Оставь в покое мою дочь – и я обещаю взамен не трогать Йеманжу[8]. И всю вашу семейку.
– Ты не тронешь больше мать? – глядя в светлеющее небо, спросил Эшу. – И братьев? Твоё слово, Нана Буруку?
– Да, моё слово, – медленно сказала Нана. – Мало чести мне играть с вашей бандой выродков. Это иногда забавно, не скрою, – но выгоды ни-ка-кой! Я больше не встану на пути Йеманжи. И хочу, чтобы вы не лезли в мои дела. Особенно твой старший брат Огун[9].
– С Огуном я ничего не смогу поделать, – усмехнулся Эшу. – Но за Эвинью больше не беспокойся. Ты предложила выгодную сделку. Мне это подходит. Всегда к твоим услугам, тётушка!
Он приложил два пальца к бейсболке, улыбнулся и, глубоко засунув руки в карманы, зашагал прочь.
Оставшись одна, дона Нана удовлетворённо улыбнулась и пошла к машине. Оказавшись в двух шагах от своего БМВ, она сунула руку в сумочку, ища ключи… и вдруг растерянно выругалась.
Сумка оказалась пуста. Ни ключей от машины, ни кредитных карточек, ни внушительной пачки наличных, ни мобильного телефона в ней не было. Лишь сложенный носовой платок издевательски показывал белый уголок из атласного кармашка.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Родителей не выбирают… Бразильская студентка Эва Каррейра учится и живёт под контролем властной и холодной матери. У Эвы нет любимого, ей не позволено иметь друзей. Мать наводит свои порядки даже в мечтах и снах Эвы! Но однажды в жизнь девушки врываются её братья – и Эва оказывается втянутой в опасный водоворот афро-бразильской магии. Ей предстоит сражаться за свою свободу и поднимать на свет такие секреты, которым лучше бы оставаться на дне. Но братья всегда решат проблемы сестры, не так ли? Особенно если они – боги…
На бразильский город Всех Святых обрушивается эпидемия. Страшная болезнь косит людей. День и ночь барабаны взывают к Обалуайе – но Святой неумолим: ведь люди города оскорбили его невесту! А Габриэла, студентка из Рио-де-Жанейро, даже не догадывается о том, кто такой на самом деле её знакомый из Фейсбука. Приоткрыть дверь в загадочный мир древней африканской магии Габриэле помогает подруга – Эва Каррейра. Ориша Эуа. Сестра Обалуайе.