Женское лицо разведки - [5]

Как ни парадоксально, спустя почти полвека, американцы казнью Э. Розенберг повторили лицемерный акт французов с Мата Хари, принеся в жертву также необоснованно обвиненного в несовершенном преступлении человека. И в 50-х годах американской контрразведке, так же как ранее французской, нужно было доказать этим ложным обвинением свою «эффективность» в борьбе со шпионажем.

Вся вина Этель Розенберг состояла в том, что она отказалась давать показания против мужа и не призналась в том, что знала о его участии в передаче советской внешней разведке секретов атомного оружия.

Этель казнили на глазах мужа, пытаясь заставить его давать показания. Ее героизм состоял в том, что перед казнью она полностью одобрила стойкость мужа и умерла со словами жгучей ненависти к нацизму .

Часто страдали не только профессиональные разведчицы, но и те женщины, которые, как супруги или напарницы, участвовали в той или иной мере в разведывательной деятельности мужей или напарников. Вот один из примеров.

Гюнтер Гийом, имя которого прогремело по всему миру в 1974 году, когда он, будучи референтом канцлера ФРГ Вилли Брандта был арестован как агент разведки ГДР — ШТАЗИ. Вместе с ним была арестована и бывшая жена Кристель Гийом, также являвшаяся агентом. Как известно, в результате разразившегося скандала канцлер В. Брандт вынужден был через 12 дней после ареста Г. Гийома уйти в отставку.

Кристель Гийом была из добропорядочной семьи, отец ее был голландцем. Она сотрудничала со ШТАЗИ и, судя по всему, ее брак с Гюнтером Гийомом не обошелся без участия восточногерманской разведслужбы. Она и Гюнтер прошли соответствующую разведывательную подготовку и выехали на постоянное жительство в ФРГ, где Гюнтер быстро «пошел в гору» и достиг интересовавшего ШТАЗИ высокого положения при федеральном канцлере. Кристель с мужем переехала в Бонн, чтобы работать там в представительстве Гессена, самостоятельно собирать разведывательную информацию и помогать в обеспечении связи ШТАЗИ с Гюнтером. По этой линии шел поток ценной информации. Поэтому разведывательная работа супругов оценивалась ШТАЗИ очень высоко.

24 апреля 1974 года, когда их арестовали, их сыну Петру, родившемуся в ФРГ, было 7 лет. Гюнтера осудили на 13 лет, Кристель — на 8 лет тюремного заключения.

После суда ШТАЗИ помогла сыну вместе с бабушкой переехать в ГДР, где им были обеспечены соответствующие условия жизни и учебы для Петра.

После семилетнего тюремного заключения супруги были освобождены по обмену на арестованных в ГДР западногерманских шпионов и вернулись в ГДР. Петр после женитьбы в ГДР переехал с семьей в ФРГ в 1989 году.

После окончания Второй мировой войны во внешней разведке был заметен спад в использовании женщин на оперативной работе. Если во время Великой Отечественной войны в тылу немецких армий эффективно действовали десятки советских разведчиц, в первую очередь, радисток, таких как легендарная Аня Морозова, в легальных резидентурах работают разведчицы Е. И. Ахмерова, Е. Ю. Зарубина, З. И. Рыбкина, Л. Коэн и другие, то затем число женщин — оперативных сотрудников и нелегалов заметно стало сокращаться. Это было отражением решения руководства НКВД в начале 50-х годов о сокращении сотрудниц — жен разведчиков и работников центрального аппарата.

Под это неразумное указание попало много способных разведчиц, уже поработавших в загранаппаратах, в том числе и на нелегальной разведывательной работе. Так, были уволены Е. Ю. Зарубина, З. В. Зарубина, З. А. Корзникова, К. С. Проскурникова, супруга автора данной книги К. И. Павлова и многие другие.

Противостояние внешней разведки западным спецслужбам в условиях нараставшей «холодной войны» требовало возобновления более активного привлечения женщин к участию в оперативной разведывательной работе как в Центре, так и за кордоном.

В подразделениях внешней разведки стали проводить спецподготовку жен сотрудников. Правда, не обстоятельную, как это делалось в Школе особого назначения (ШОН) в прошлом, а в узкопрактическом диапазоне, в каждом отдельном оперативном подразделении, в соответствии с возникавшими потребностями предстоящей работы супруга, выезжавшего в загранкомандировку. Например, обучение элементам поддержания конспиративной связи через тайники, участию в обеспечении мер контрнаблюдения при личных встречах разведчиков с агентами и прочее.

Однако без специальной подготовки в стационарных условиях, как это было в ШОН (позже РАШ), во внешней разведке не могли появиться такие способные разведчицы для работы в легальных резидентурах в качестве самостоятельных оперативных сотрудниц, какими были З. И. Рыбкина, З. В. Зарубина, О. Шиммель или Е. В. Иванова, окончившая курс в ШОН.

В то же время по линии нелегальной разведки с учетом ее специфики увеличивалось число женщин для индивидуальной подготовки разведчиц-нелегалов. В результате к середине 50-х годов эта разведка уже располагала такими опытными разведчицами-профессионалками, как Л. Коэн, Е. И. Мукасей, И. Алимова, Г. Л. Линицкая, Г. И. Федорова, А. Ф. Камаева, Африка и другие.

Опыт этой службы показывал целесообразность, особенно на примере довоенных лет, возобновления более активного привлечения женских кадров на разведывательную профессию, в том числе и для работы в легальных резидентурах. Требуется не какая-то новая практика, а возврат к «давно забытому старому», но, конечно же, на современном уровне оперативно-технических средств ведения разведки.