Женский взгляд на кремлевскую жизнь - [5]

Шрифт
Интервал

Мое самое яркое впечатление от кабинетов больших начальников (может быть, потому что оно было одним из первых) — это кабинет Олега Сосковца в его бытность первым вице-премьером российского правительства. Захожу к нему, а он неожиданно уходит…в стену. Чуть в обморок не упала. "Стеной" оказалась потайная дверь в так называемую комнату отдыха. Эта самая комната давала куда большее представление о Сосковце, чем официальный кабинет. В "чуланчике” первого вице-премьера стоял круглый столик из натурального дерева с множеством прохлади·? тельных напитков, тут же — хрустальные бокалы и ваза со свежими фруктами. Не исключено, что где-нибудь в потайном ящичке был припасен виски или коньячок… Из широкого окна открывался прекрасный вид на набережную Москвы-реки. Из этой комнаты имелась и еще одна дверь, которая вела то ли в коридор, то ли еще куда-то.

Через несколько лет подобную шутку проделал со мной пресс-секретарь президента Сергей Медведев, только он ушел не в "стену", а в "шкаф". До всех нас в Кремле работали очень осторожные люди. Это они придумали всякие потайные ходы из комнаты в комнату. В отличие от вице-премьерского кабинета в комнате пресс-секретаря в Кремле был рабочий беспорядок: лежали книги, видеокассеты, галстуки, рубашки, ботинки, одним словом, сменная одежда и обувь на все случаи чиновничьей жизни. Все это свидетельствовало о бурной общественной деятельности хозяина. Стоял там и массивный сейф. Говорят, принадлежал он не то Сталину, не то Берии, а остался в комнате с тех времен только потому, что был крайне тяжелым и кремлевские рабочие никак не хотели его оттуда выносить.

Кстати говоря, в моем кремлевском кабинете, где не было комнаты отдыха, была темная подсобка с высоким потолком, тоже стоял старинный сейф (сейчас в нем хранятся видеозаписи о президенте). Он был такой огромный, что у меня возникло подозрение: а не прятали ли туда раньше людей? Между прочим, фикусы и пальмы, по-моему, тоже дошли до наших дней из того далекого и тревожного времени. Среди них порой можно и не заметить владельца кабинета. Каждое утро в кабинеты являлась специальная сотрудница с огромной лейкой и пакетом, в котором лежали всевозможные приспособления для ухода за растениями.

Четвертый пресс-секретарь Бориса Ельцина Сергей Ястржембский одно время тоже сидел в этом загадочном кабинете с дверью-шкафом, но потом перебрался подальше от подчиненных и поближе к начальству, в огромный, помпезный кабинет, больше напоминающий мини-конференц-зал. Я не знаю, почему выбор пал на него: тот первый, был намного уютнее, и добраться до него журналистам было гораздо удобнее, — может быть, этот фактор и сыграл решающую роль.

В кремлевских коридорах, мне, как ни странно, дышалось легко, хотя старожилы утверждали: до сих пор по Кремлю "гуляют" призраки. Я лично с призраками не встречалась, тем более что на президентской половине недавно был произведен ремонт и, наверное, все духи оттуда просто разбежались. Тем не менее к концу рабочего дня я все же чувствовала себя утомленной. На этот ремонт Управление делами президента угрохало несколько сот тысяч долларов: с отреставрированными старинными канделябрами совершенно спокойно уживались ультрасовременные стеклянные лифты, которые опускали пассажиров прямо в зимний сад.

В 1-м корпусе Кремля, где располагаются апартаменты президента России и его супруги, мне приходилось бывать нечасто, но каждый раз я поражалась его роскоши и изысканности оформления. Бродя по коридорам 1-го корпуса, можно было в течение получаса не встретить ни одного человека, за исключением охранников, располагающихся в нескольких метрах друг от друга в специальных пунктах пропуска.

Однажды я оказалась в одной из комнат апартаментов Наины Иосифовны (в которых, кстати, она почти не бывает) в абсолютной темноте. Мы договорились встретиться там с Татьяной Дьяченко. Пока она разговаривала с Сергеем Шахраем, я ждала ее в соседней комнате. Переговоры продолжались минут сорок, за окнами быстро стемнело, а я никак не могла обнаружить кнопку выключателя. На стене, конечно, были похожие на выключатель приспособления, но как знать, не являются ли они сигналом тревоги, пожара, землетрясения или тайной кнопкой вызова президента… Поэтому на всякий случай я решила посидеть в темноте, тем более что не так давно я уже неудачно нажала на одну кнопку.

Здесь следует рассказать о моем втором кремлевском кабинете. Первый находился напротив руководителя пресс-службы президента; но через некоторое время меня перевели в кабинет рядом с Ястржембским. Это была небольшая, но уютная комната, в которой кроме холодильника, вешалки, стола, нескольких стульев и шкафов со стеклянными створками, ничего не было. Я все собиралась купить туда горшки с цветами, а стены увешать какими-нибудь плакатами или картинами, но так и не успела.

Я сразу обратила внимание на шум, который исходил со стороны одного из трех шкафов, стоявших в кабинете. Шум был тихий и напоминал шум плохого компьютера с усилением. Голова от него начинала болеть уже через час. Наконец я все же решила выяснить происхождение этого странного


Рекомендуем почитать
Элтон Джон. Rocket Man

Редкая музыкальная одаренность, неистовая манера исполнения, когда у него от бешеных ударов по клавишам крошатся ногти и кровоточат пальцы, а публика в ответ пытается перекричать звенящий голос и оглашает концертные залы ревом, воплями, вздохами и яростными аплодисментами, — сделали Элтона Джона идолом современной поп-культуры, любимцем звезд политики и бизнеса и даже другом королевской семьи. Элизабет Розенталь, американская писательница и журналистка, преданная поклонница таланта Элтона Джона, кропотливо и скрупулезно описала историю творческой карьеры и перипетий его судьбы, вложив в эту биографию всю свою любовь к Элтону как неординарному человеку и неподражаемому музыканту.


Обреченный Икар. Красный Октябрь в семейной перспективе

В этой книге известный философ Михаил Рыклин рассказывает историю своей семьи, для которой Октябрьская революция явилась переломным и во многом определяющим событием. Двоюродный дед автора Николай Чаплин был лидером советской молодежи в 1924–1928 годах, когда переворот в России воспринимался как первый шаг к мировой революции. После краха этих упований Николай с братьями и их товарищи (Лазарь Шацкин, Бесо Ломинадзе, Александр Косарев), как и миллионы соотечественников, стали жертвами Большого террора – сталинских репрессий 1937–1938 годов.


Алиби для великой певицы

Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.


Друг Толстого Мария Александровна Шмидт

Эту книгу посвящаю моему мужу, который так много помог мне в собирании материала для нее и в его обработке, и моим детям, которые столько раз с любовью переписывали ее. Книга эта много раз в минуты тоски, раздражения, уныния вливала в нас дух бодрости, любви, желания жить и работать, потому что она говорит о тех идеях, о тех людях, о тех местах, с которыми связано все лучшее в нас, все самое нам дорогое. Хочется выразить здесь и глубокую мою благодарность нашим друзьям - друзьям Льва Николаевича - за то, что они помогли мне в этой работе, предоставляя имевшиеся у них материалы, помогли своими воспоминаниями и указаниями.


На берегах утопий. Разговоры о театре

Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.


Давай притворимся, что этого не было

Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.