Женский взгляд на кремлевскую жизнь - [22]

Лет десять тому назад я ехала на такси в довольно незнакомом районе, и хотя был день, мне почему- то было не по себе. Во-первых, я чувствовала, что таксист везет меня кругами, во-вторых, мы все время петляли между какими-то гаражами и помойками. Одним словом, все это мне не нравилось, и от страха, или от какого-то чувства самосохранения, я начала говорить абсолютно не свойственные мне вещи. По-моему, в тот момент это вообще была не я. Я поинтересовалась, как зовут таксиста (он мне не ответил), после чего я его имя угадала (?). Потом я сказала ему, что работаю врачом в институте Склифосовского, что, конечно, было неправдой, и что однажды там со мной произошел вот такой случай (придумывала я на ходу): на улице у меня отобрали сумку с деньгами и с документами, но лицо воришки я хорошо запомнила, и вот этот воришка попадает ко мне на операционный стол, я его узнаю, он меня узнает, и тут начинается самое интересное… Я говорю ему, лежащему передо мной распластанным и практически голым: "Помнишь, родимый, как ты на меня напал? Вот мы и встретились…" Я настолько увлеклась своей историей, что не заметила, каким настороженным стало лицо у моего злоумышленника-таксиста. Он понял, к чему я клоню. В общем, денег он с меня не взял, не прирезал, и доставил как-то очень быстро в нужное место… Мы никогда не должны забывать о том, что даже мелкая пакость обязательно нам отзовется…

Праздники в семье Ельциных отмечают последнее время в кругу семьи, тем более, что семья просто-таки огромная. Пьют, как и все нормальные люди, и водку, и коньяк, и шампанское — кто сколько хочет и может. На кухне у Лены я не заметила ни золотой посуды, ни серебряных приборов; итальянский поднос для фруктов у нее такой же, как и у меня. В общем, нормальная кухня, как у всех. Возможно, в загородной резиденции президента (мне там бывать не приходилось) другие порядки.

Очень хотелось видеть Наину Иосифовну веселой. Ей удивительно шла улыбка — в молодости была она, похоже, страшной хохотуньей. Немногим удавалось ее разговорить. Она поддавалась только сильному, разумному, деликатному и убедительному собеседнику. Невозможно было заставить ее говорить на нужную тебе тему, даже если в глазах у нее мелькал огонек заинтересованности и чисто женского любопытства. В этом я убеждалась неоднократно. Природное чутье, а может быть, простая осторожность (все же я не член семьи, не близкая знакомая) показались мне сначала обидными, а потом пришлось привыкнуть, тем более, что встречались мы не так уж часто, и, как правило, в официальной обстановке. В самом начале моей работы мы договорились с Наиной Иосифовной, что я могу связываться с ней как через адъютантов, так и напрямую — у меня были все домашние и дачные телефоны Ельциных. Доверием не злоупотребляла, домой звонила только в исключительных случаях, например, когда надо было перебросить на авторизацию интервью. Наина Иосифовна и сама несколько раз звонила мне на мобильный телефон или вечером домой. Впрочем, к подобным звонкам мне не привыкать. Я вообще не люблю официоза.

Однажды из Алма-Аты моему тогдашнему начальнику по "Независимой газете” Алану-Касаеву позвонил министр обороны Павел Грачев. Павел Сергеевич, вообще большой шутник, но на этот раз он наделал в редакции много шуму — эта история до сих пор передается из уст в уста. Дело было так. С группой журналистов и руководством российского министерства обороны находилась я в Казахстане. Грачев тогда встречался с Назарбаевым, а потом, в загородной резиденции по пути на Медео, — с тогдашним министром обороны республики Алибеком Касымовым. Мероприятия кончились, мне нужно передать материал в Москву, а на всю резиденцию один свободный городской телефон, остальные заняты информационными агентствами. Пришлось принять срочные меры. Подхожу к министрам и говорю: у меня проблема — связь с Москвой. Павел Сергеевич и Алибек Хамидович взялись помочь, используя специальную связь. Диалог был такой.

Грачев: Девушка, мне нужна Москва. Телефонистка: Называйте номер.

Г. Девушка, а вы знаете, что говорите с министром обороны России?

В ответ молчание.

Г. А вы знаете, как меня зовут?

Опять молчание.

Г. Павел Сергеевич Грачев.

И обратился ко мне: — Какой номер в редакции и кого спросить? — Я сказала.

Г. Алло, редакция!

Алан Касаев. Да, отдел республик.

Г. Это Алан Касаев?

К. Да.

Г. С вами говорит генерал Армии министр обороны России Павел Грачев, сейчас с вами будет разговаривать ваш корреспондент Наталья Константинова.

Не могу сказать, что хотела войти в доверие к жене президента, приблизиться больше положенного, но и совсем отрицать этого тоже не могу. Вообще привыкла жить по правилам простым и незатейливым: симпатизирую человеку — значит, хочу сделать для него что-то хорошее, даже если мои намерения кому-то кажутся странными. Иногда подобные мысли в отношении жены президента, да и его самого меня преследовали, но в работе не мешали. Конечно, никто и не пытается определить границу такой близости — это некий внутренний протокол или ограничитель: каждый, работающий у президента, определяет его самостоятельно.