Женские убеждения - [14]

Фейт глянула на Грир в зеркале и сказала:

– О, приветик. Вы ведь мне вопрос задали, верно? А потом нас взяли и прервали. Сожалею.

Грир просто смотрела на нее. Фейт извинялась за то, что не смогла договорить с Грир, посторонним человеком, во время лекции. Каково, а? – подумала Грир – а вот я едва справляюсь с собственными проблемами, ну, еще иногда и с проблемами Кори. В устах Фейт извинение звучало естественно – как будто такое отношение к людям она выработала давным-давно.

– Как это любезно с вашей стороны, – сказала Грир. – Просто… когда вы попросили меня говорить громче, мне стало очень трудно. Вот, вы сами слышали. У меня интонация вверх уходит. Я совсем не знаю, что с этим делать, – закончила она и умолкла.

Фейт задумалась.

– Скажите, как вас зовут.

– Грир Кадецки.

– Так вот, Грир. Никто не говорит, что один способ правильный, а все остальные – нет. Это не так.

– Но ведь очень полезно уметь высказать то, что думаешь, во что веришь – не ощущая при этом, что тебя сейчас хватит кондрашка.

– Что верно, то верно.

– У нас был учитель, который учил мальчиков использовать внутренний голос. Мне кажется, мне нужно использовать свой внешний голос.

– Возможно. Но не понукайте себя слишком сильно и не гнобите. Попробуйте добиться того, на что способны, того, что для вас важно, – оставшись при этом самой собой.

Грир быстро облизала пересохшие губы. Зи все сидела в кабинке, давая Грир возможность побыть с Фейт наедине. Но она того и гляди выйдет, придется передать ей эстафету.

– Та история сильно на меня подействовала, – сказала Грир. – Этот бездушный тип, который оскорблял и лапал нас. Мы все дали показания против него, но дело ничем не кончилось. У меня такое ощущение, что мне не место в этом колледже, – добавила она. – я тут чужая. Но, возможно, я не права.

– Зачем же вы сюда поступили?

– Родители все напутали, когда нужно было оформлять финансовую помощь, – запальчиво произнесла Грир. – И все мерзко испортили.

Фейт не сводила с нее взгляда.

– Понятно. Вижу, вы спокойная, но одновременно и яростная, – сказала она. – Судя по всему, вам не просто отстаивать свои права. Тем не менее, вы это делаете, потому что хотите отыскать во всем смысл, верно?

Грир так для себя это не формулировала. Но, услышав слова Фейт, поняла, что это правда. Она пытается во всем отыскать смысл. Вот он – отсутствовавший фрагмент, или один из них.

– У меня это вызывает восхищение, – сказала Фейт. – И вы у меня вызываете восхищение.

Прежде чем Грир успела осознать смысл ее слов, Фейт взяла ее за обе руки, как будто они сейчас будут вместе петь детскую песенку. Грир ощущала кольца Фейт – они щелкнули, соприкасаясь, точно железные суставы. Фейт стояла, держа Грир за руки и внимательно, проникновенно ее рассматривала.

– Я не хочу показаться неблагодарной, – сказала Грир. – У меня полная стипендия, я понимаю, что это немало.

Ее уже беспокоило – долго ли они будут держаться за руки. Предполагается ли, что она высвободится первой?

Фейт сказала:

– Совершенно нормально испытывать досаду, если с тобой обошлись несправедливо. Уж я-то это знаю, поверьте. Но я согласна, полная стипендия – это немало. Почти все женщины заканчивают учебу в непосильных долгах, а поскольку зарабатывают меньше мужчин, то и долги выплачивать им гораздо дольше, и это ломает им жизни. У вас этой проблемы нет. Не забывайте об этом, Грир.

– Не забуду, – сказала Грир и Фейт, будто бы услышав правильный ответ, отпустила ее руки. – Но здесь, – добавила Грир, – и в том, как тут все устроено, столько несправедливого. После того разбирательства начальство сказало типа: «Ну, что ж, семейство Тинзлеров из Киссимми, штат Флорида, нам очень пригодятся ваши денежки за обучение. И мы с радостью дадим вашему сыночку диплом, чего вы, собственно, и хотите. Остальное неважно!»

– То есть вас задевает несправедливость? – уточнила Фейт.

– А вас разве нет?

Фейт, похоже, задумалась и уже собиралась дать ответ, но тут открылась дверь кабинки. Вышла Зи, улыбаясь, подошла к раковине и с хирургическим рвением принялась намывать руки. Грир стало досадно, что время наедине с Фейт Фрэнк вышло, но она великодушно отступила в сторонку, когда Зи вытерла руки и встала в самом центре уборной.

– Мисс Фрэнк, – сказала Зи, – я считаю, что вы просто великолепно выступили.

– Ох, спасибо. Очень мило с вашей стороны.

Скорее всего, Фейт Фрэнк ждали на каком-то приеме у руководства колледжа. Возможно, преподаватели уже собрались в гостиной у ректора Бекерлинг, неловко топчутся там, дожидаясь почетную гостью. Но Фейт, похоже, не спешила уходить. Она повернулась к собственному отражению, кратко изучила его еще раз – без женского самоненавистничества, против которого когда-то высказывалась в редакционной статье в «Нью-Йорк таймс» по ходу недели моды.

– Нет, это вам спасибо, – настаивала Зи. – Мне теперь столько всего нужно обдумать. Я всегда была вашей поклонницей. Понимаю, это звучит глуповато, но я ничего такого не имею в виду. Нам в школе однажды задали написать сочинение на тему «Женщины, изменившие мир». Мне очень хотелось написать про вас. Но про вас вызвалась писать Рейчел Кардозо, она раньше меня по алфавиту, так что ничего не вышло.