Женские праздники - [29]
ПАУЧОК. Теперь мне ничто не мешало. Ее голос, отделенный от нее самой, превратился в чистую субстанцию, и имя у нее могло быть только одно. Слова ничего не значили, я их не слышал, но эти упругие, словно на пяльцах растянутые гласные, эти акценты, трагические, как поступь древнегреческого хора, – я бы их различил в какофонии Судного дня!
А потом я «это» увидел…
СВЕТА. Слушай сюда! «Котлеты де воляй». Я представляю, в чем они их валяют!
ПАУЧОК. Розовое кримпленовое платьице по самое «не хочу» и меховой палантин на плечах – в сорокаградусную жару! Я был готов перепилить себе вены казенным ножом. Все казни египетские тьфу в сравнении с теми взглядами, которыми нас проводили от «Дяди Гиляя» до Триумфальной площади. Светику захотелось немного «почапать»! Уже не помню, сколько я дал таксисту, чтобы он увез ее в даль светлую. Запроси он мою сберкнижку, я б торговаться не стал.
Вот что такое «свидания вслепую». Тут проколы неизбежны. Зато – девять из десяти, что вы сходу уложите ее в постель. Откуда такая уверенность? Телефончик в базе данных. Раз Золушка его оставила, значит, ждет своего принца.
Я говорю о службе знакомств. Таких агентств в Москве пруд пруди, и со всеми я связан незримой паутиной. Видите, как я живу? Сотни телефонов. И против каждого – шифр. 35/163/57/4. 27/174/58/2. Возраст, рост, вес, грудь. Поэзия третьего тысячелетия.
По этому шифру, как антрополог по черепу, я могу восстановить облик всех своих женщин. Не верите? Так… что у нас тут? 21/170/60/1. Маленькая грудь. В каждой ладони – по наливному яблочку. Виноват, отвлекся.
Зоя. Мизинцы ног у нее прячутся за соседними пальцами, как две шкоды за материнскую спину. Когда она чертит, то надевает очки и еще ниже склоняется над ватманом, словно в очках она хуже видит. Пупок. Пупок у нее само совершенство. В этот крошечный наперсток входит восемь граммов орехового ликера. Если знать, как она боится щекотки, то ее выдержку следует оценить в десять баллов. Однажды она потеряла сознание в ванной…
ЗОЯ. Может, не надо?
ПАУЧОК. Я любил ее купать. Перекрыв душ, я намыливал пористую губку и спиральными движениями, от шеи вниз, съезжал по девственно упругому телу, оставляя на нем клочья пены, как метки, по которым можно вернуться назад. Но в тот день я не вернулся, потому что когда я положил губку, чтобы промыть рукой самое нежное местечко…
Ты мокрая!
ЗОЯ. Что будем делать?
ПАУЧОК. Повернись.
ЗОЯ. Можно мне хоть раз…
ПАУЧОК. Нет.
ЗОЯ. Но почему?
ПАУЧОК. Зоя, ты помнишь наш уговор?
ЗОЯ. Уговора не было. Есть твоя прихоть, которой я почему-то должна подчиняться.
ПАУЧОК. Тебе не нравится эта поза?
ЗОЯ. Мне не нравится, когда из меня делают четвероногого друга.
ПАУЧОК. Возлюбленную.
ЗОЯ. Интересное сочетание.
ПАУЧОК. Мы познакомились в июле. Я ехал в точку с классическими координатами «на Твербуле у Пампуши», уткнувшись в газетную сплетницу, от которой меня заставила оторваться опасная близость эскалатора. И вдруг я вижу: нежнейшая пятка в ажурном плену сандалии, точеные ножки, символически прикрытые ситцевой юбочкой с запахом из серии «мужчинам некогда», острые лопатки под прозрачной марлевкой, и этот светлый пух на загорелой шее…
«Я знаю тебя, маска!»
Она одернула юбку, словно мой неуклюжий взгляд подпортил ей товарный вид, и, сойдя с эскалатора, повернула к аптечному киоску, я же приклеился к бульонно-пирожковому прейскуранту. Между тем она вышла на улицу и двинулась в сторону центра. Держась за ней метрах в десяти, я быстро дорисовал картину: эта танцующая походка, эта манера придерживать сумочку, чтобы та не болталась на плече, даже это провинциальное уважение к светофорам… все сошлось!
Она остановилась возле памятника сочувственно кивающего поэта, и только тут до меня дошло: это же и есть Зоя, с которой у меня назначено здесь свидание! Марлевка, ситцевая юбка в горошек, замшевая сумочка – все эти приметы были названы мне по телефону! Стоило же мне увидеть ее лицо, как все иллюзии рассыпались в прах.
Но зато потом… предчувствие… сейчас она повернется ко мне спиной…
ЗОЯ. Ай!
ПАУЧОК. Больно?
ЗОЯ. Нет, ничего.
ПАУЧОК. Ты такая горячая, будто там у тебя трубы парового отопления.
ЗОЯ. Ты любишь меня?
ПАУЧОК. Я по тебе с ума схожу.
ЗОЯ. Люби меня, милый. Люби меня изо всех сил.
ПАУЧОК…вот, тут ровно тысяча.
ЗОЯ. Не пропадай.
ПАУЧОК. Вообще-то полагается деньги вперед, но мы с Зоей свои люди. Любовь в Москве – дорогое удовольствие. «Традиционный секс» – от 500 до 2000. «ВВС», то есть «все виды секса», вдвое дороже. А еще есть садо-мазо, есть 2 + 1. Или вот… «Две сестренки с мамой, а возможно, и бабушкой, пригласят в гости состоятельного мужчину». Есть в зале состоятельные мужчины?
В мире нежных чувств это называется «материальной поддержкой». В изложении темпераментной Зои, не чуждой философских обобщений, это звучало примерно так: «Всякая женщина имеет свою цену. Теремок в Барвихе, БМВ, шуба из голубого песца… далее со всеми остановками до конечной: площадь трех вокзалов. Мужчины, не будьте ханжами. Если вы подаете бомжам и калекам, не обречете же вы на вымирание прекрасную половину человечества!»
Я – нет. Все, что я зарабатываю, я честно отдаю им. Вам, мои красавицы. Еще один Зоин афоризм: «Женщины делятся на две категории: тех, кто вошел в воду, и тех, кто стоит на берегу». «Пока», – добавляю я за ней. И давайте сразу отбросим заблуждение, будто мы говорим на разных языках. Для меня, как и для вас, любовь не начинается постелью и ею не заканчивается. Скрипящий под двумя парами ботинок наст, поманившее отражение в витрине, невысказанные слова в натопленном купе – это все она, ее тайные знаки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Хотите написать детективный роман? Нет ничего проще: надо самому попасть в историю (разумеется, детективную), а потом об этом рассказать. Именно так случилось со мной. В издательство пришел по почте толстый пакет, а в пакете – тайна…»Подстрочный перевод с чешского Тайны оранжевой кошки В. Корнева.История о том, каким образом оранжевая кошка стала рыжим котом и не только… Эта современная сказка – необычная совместная работа писателей разных стран Зденека Карела Слабы, Пьера Гамарра, Йенса Сигсгорда, Отфрида Пройслера, Людвика Ежи Керна, Иошито Имае, Сергея Баруздина, Марчелло Арджилли, Ахмета Громаджича и Фридриха Фелда.
В каком-то смысле это книга-загадка, книжка-игра. Автор собрал пазл из восточных стихов и западной прозы… или наоборот. Разгадка названия спрятана в тексте. Фрагменты ассоциативно связаны между собой, а вот как – судить тебе, мой читатель. Не будь слишком доверчив: здесь есть ложные ходы и зеркала-обманки. В конце концов, самое фальшивое в искусстве – это правда жизни.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.