Женские истории пером павлина - [9]
– Наташа, познакомься. Это моя дочь Тамара.
– Как похожа, – и опять улыбка. – Проходите же!
Мы двинулись по коридору, а Наташа все говорила:
– У меня тут одна комната, но большая. Я ее перегородила, и теперь у меня и спальня, и гостиная. Тут уборная, а здесь ванная.
– Тамара, это мой товарищ – Наташа.
– Товарищ по борьбе за свободу угнетенных народов.
С юмором этот папин товарищ Наташа.
Пройдя длинный коридор, мы уперлись в двухстворчатую филенчатую дверь. Первой в комнату вошла Наташа.
В приоткрытое окно в гостиную шел свежий и ароматный от тополиных почек воздух. Были слышны слова песни войны:
Там же, у окна, стоял круглый стол, покрытый цветастой скатертью. На ней светилась большая хрустальная ваза, полная свежих овощей.
– Это мне мой начальник подарил. У него садовый участок в Назии. Свежие огурчики, редиска и лучок. Все сам выращивает.
Отец мой преобразился. Спина распрямилась, глаза заблестели. Вернулся мой прежний папа. Все встало на свои места. Наташа влюбила сорокасемилетнего мужчину, и теперь у них брачный сезон. Как у лосей. Но отчего же отец был сумеречен там, на Дворцовой?
Хорошо закусили и выпили. Мягко говоря, папа слукавил. Наташа пила водку наравне с ним. Ее приятное лицо разрумянилось. Она много говорила и иногда смеялась. Я видела, что эта молодая, хороша собою, женщина увлечена отцом. То, что он по уши окунулся в омут чувств совсем не отвлеченных, было видно и дураку.
– Будем кушать горячее, – убегая на кухню, объявила Наташа. – Не скучайте! Тамара поставь кассету. Там в углу «Дзинтарас».
Кассет было много, и я долго выбирала. Нашла песни военных лет. Ко времени. Хорошо поет Лев Лещенко. Задушевно выводит слова популярной песни Людмила Гурченко. Я так и представляю ее тонкую фигуру и пластичные руки.
– Твоя дочка – настоящий патриот. Я-то думала, она выберет что-нибудь из этих современных. Твое воспитание. – Наташа поставила на стол большую овальной формы посудину. Таких я раньше не видела. Откинула крышку. Под ней гусь. Какой аромат ударил в нос! Какой аромат!
– Гуся вам тоже начальник подарил? – не удержалась я.
– Вениамин, твой отпрыск – язва превеликая. Я, Тамарка (это мне понравилось: не обидно, а очень по-дружески), – женщина свободного полета. С кем хочу, с тем и дружбу вожу. И тебе советую, – она бросила взгляд на мою правую ладонь, – кольцом себя не ограничивать. Веня, режь птицу! Будем дальше кутить. Да так, чтобы чертям стало тошно.
Вот чего всегда не хватало отцу. Этакой бесшабашности. Сразу вспомнились ежевечерние материнские нотации: «Для тебя работа важнее дома. Картошки в доме нет, а он и не почешется». И прочая, и прочая.
Мы кутили и на часы не смотрели. Все время светло за окном. А то, что пение прекратилось, так что с того? Устали бабенки и ушли промочить глотки. Когда уже опорожнили наполовину и вторую бутылку водки, Наташа встрепенулась:
– Товарищи дорогие, уже почти десять вечера, а мне завтра к семи тридцати в «смену заступать». Давайте прощаться.
Мы с отцом ушли. На улице все так же было тепло, но подул слабый западный ветер. Это у нас к дождю.
– Как тебе Наташа? – спросил отец уже на остановке «двойки».
– Отличная, великолепная женщина. Но почему ты не остался? Это было бы так естественно.
– Давай договоримся, я тебе все расскажу позже, – он как бы что-то посчитал в уме, – через десять дней. Позвони мне на работу восемнадцатого. Договоримся о встрече.
Девятое мая, день для всех советских людей праздничный окончилось для меня ссорой с Андреем. Суть ее, думаю, всем понятна, а образное выражение ее многообразно. Подробности, как шутят некоторые, письмом. Одно скажу. ВГ уползла к себе с большой шишкой на лбу. Нечего ручкам волю давать.
Впереди еще двадцать один день «медового» месяца…
Восемнадцатого числа после долгого и нудного разговора с мужем, то есть с Андреем, и хлопанья дверьми я набрала номер телефона отца.
– Приемная товарища Инина, – ответил мне голос девочки с косичками (так я представила свою собеседницу).
– Отец просил меня сегодня позвонить, – я не врубилась, что мой папа уже начальник и у него секретарь.
– Тамара, я узнала тебя. Это Наташа. Папа сейчас проводит совещание. Скажи, куда тебе позвонить, я соединю сразу.
А что же за смена такая, о которой она говорила девятого? Я вспомнила, что десятое было выходным днем. Как говорил один киногерой, неувязочка.
Необходимое пояснение.
Наталья Петровна Сорокина работала секретарем-машинисткой. А на «смену» она торопилась к матери в больницу. Мать второй месяц лежала, не вставая, после инсульта. Вот Наташа и ездила туда сменить тетку, сестру матери. Наталье двадцать восемь лет. Она была замужем. Развелась. Детей у нее нет. Она имеет высшее образование, но так сложилось, что работает вот уже три года секретарем у начальника отдела предпроектных работ…
– Наташа, вы? – я проглотила язык.
– Я, это я, Тамара. Так куда позвонить?
Сидеть дома и ждать звонка не входило в мои планы.
– Я сама перезвоню. Когда лучше?
– Я доложу Вениамину Николаевичу, что ты звонила. Перезвони минут через сорок.
Николай Алексеевич Беспалов родился 11 ноября 1944 года в семье военнослужащего. В 1962 году окончил школу рабочей молодежи и в том же году поступил в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В.И.Мухиной (Художественно-промышленная академия им. Штиглица). В 1981 году окончил спецфак Инженерно-экономического института им. П. Тольятти. Окончив в 1967 году училище, работал дизайнером на ПО Арсенал им. М.В.Фрунзе. Потом он на комсомольской работе в том же объединении. А с 1975 по 1997 года на государственной службе. Писать начал в 2006 году.
В книге «Три метра над небом» в шести вещах автор дает возможность читателю побывать с героями миниатюр в разных ситуациях и коллизиях.Например, в первой миниатюре «Внучок» мы познакомимся с самобытным человеком из «глубинки», услышим его речь и вместе порадуемся его неожиданному счастью:«Я уезжал из деревни Связки с десятком картонов пейзажей её окрестностей, с блокнотами её рисунков обитателей деревни. Но главное, что я увозил домой, это богатство общения с самобытным мужчиной Степаном и его друзьями.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.