Женская солидарность, или Выжить несмотря ни на что - [37]

Шрифт
Интервал

— Да, конечно, — ответила с покорностью, положив нож на стол. 

— И всё же странная ты. 

— Почему, — подняла я на неё глаза. 

— Никто не стал бы с таким почтением разговаривать с кухонными работниками. Мы же здесь в роли прислуги, а ты разговариваешь. 

— Не понимаю, что здесь странного. Это простое общение согласно этикету. 

— Я и говорю странная. Ладно, иди, а то мы будем здесь до вечера разговаривать. 

Пожав плечами и пожелав доброй ночи, я направилась к себе. Путь мой проходил через учебный корпус, мимо кабинета магистра Кварха. Я, вообще, считала, что такое расположение блоков, было неправильным. Зачем помещать столовую в самый дальний блок, не легче было её расположить между учебным блоком и общежитием? А теперь шуруй, почти через всю академию. Глаза уже слипались и ноги подкашивались. Усталость наваливалась на меня с каждым шагом. Хоть бы по дороге никого не встретить. Одним только мысленным подбадриванием в виде пинков, заставляла себя идти. Я уже дошла до кабинета магистра Кварха, а значит скоро и мой блок. Дверь, которая вела в кабинет магистра, была чуть приоткрыта, и из неё просачивался свет. 

«И чего ему не спится? Опять какие-нибудь гадости готовит. С него не убудет», — подумала я про себя, уже заворачивая за угол, однако, услышав свою новую фамилию, резко остановилась и замерла на месте. Мои глаза, даже несмотря на усталость, широко распахнулись. 

«Чего это он, на ночь глядя, вспоминает меня?» 

Тихонько на цыпочках подкралась почти впритык к самой двери. Совсем близко подходить не рискнула. Хотя и не нужно было, и так всё довольно хорошо прослушивается. Плохо притворенная дверь, давала мне ещё и неплохой обзор на кабинет. Мне прекрасно из моего убежища был виден магистр, который восседал на угловом диване. А вот кто ещё находился в кабинете, оставалось для меня загадкой, но и та в скором времени перестала быть актуальной. 

— Ты, наверное, имеешь в виду адептку Кароль? — спросил декан. 

— Я не знаю её имени, поэтому и спрашиваю. У неё волосы, как и у нас некромантов, такие же двуцветные. Только если у нас только пряди белые, то у неё они ровно наполовину белые, а другая половина чёрная, — описывал мою внешность мой «хороший знакомый» дракон. А это был именно он — Сайлос. Уж его-то голос я ни с кем не перепутаю. 

— Судя по твоим красочным описаниям это, несомненно, адептка Кароль. И что ты хотел про неё узнать? Выбираешь новую жертву? — подался вперёд от любопытства уже сам декан. 

«Какую жертву? Для чего?», — открыла я рот, хотя куда уж больше. 

— Мне просто любопытно кто она. 

«И с чего это мы такие любопытные. Вот зачем я тебе сдалась? У меня нет ничего. Ни рода, ни племени». 

— С чего такое любопытство в отношении людей? Как я знаю, ты и в грош их никогда не ставил. 

«Во-во, и я тоже хочу знать». 

— Мне любопытно узнать, как какая-то человечка, за сегодняшний день смогла обставить меня вокруг пальца целых два раза. 

И дальше понеслось…Дракон рассказал дяде, как я сначала разтроилась, а потом и вовсе исчезла. Блин, а всё же какой у него голос красивый… С бархатными нотками. Ммм…Слушая Сайлоса, я прикрыла глаза. Если бы он со мной также разговаривал, как сейчас с магистром, без презрения и криков, я бы от него и убегать не стала. 

— Интересно, — сказал магистр, переварив информацию, — Значит, я не ошибся в ней. 

— Ты о чём? — послышалось явное любопытство к моей персоне. 

— Я о том, что она похоже маг иллюзионист. 

В комнате повисла минута молчания, а я вся подобралась и ещё ближе подползла к двери. Мне хотелось услышать всё, не упустив ни единой детали. 

— И откуда она взялась у нас в академии, тем более человек? — первый нарушил молчание Сайлос. 

— Я бы тоже хотел узнать, но, к сожалению, ответа пока нет. Она сирота и нет ни одной записи о её корнях. Старый пройдоха, который занимался её воспитанием, ничего толком не может сказать, где он её нашёл. 

— И кто же её будет обучать иллюзиям, если у нас даже специалистов таких нет? 

— спросил Сайлос. 

— Ректор по этому поводу уже решает вопросы. По приезду определимся. Даже если и не найдём, отпускать такой самородок нельзя. 

— Согласен, она принесёт много пользы для нашего государства, тем более, когда состояние мира под угрозой. 

— Молодец, Сайлос. Растёшь в моих глазах. Из тебя выйдет отличный правитель. Я уже думаю, как её переманить к нам, но пока смог определить её лишь на наш факультет. 

— А разве иллюзионисты могут быть некромантами? — задал дракон, интересующий и меня вопрос. 

— С чего ты спрашиваешь? 

— Просто её магия странно реагирует на меня при приближении. Учитывая её особенность к иллюзиям, думаю, что некромантии там и вовсе нет. Её стихия как бы подстраивается под меня, желая угодить. 

— Не знаю. Я такого лично за ней не наблюдал. При её первом пробуждении от неё в мою сторону просто хлынули волны чёрной энергии, а они бывают только у нас. И больше энергетические потоки чужих стихий, я около неё не замечал. Хотя магистр Харн, тоже почувствовал отголоски своей энергии, когда она очнулась. Скорее всего, энергия жизни была слабой вот и всё. 

— Магию жизни? 

— Да. Харн тоже хотел забрать её к себе на факультет, но я не позволил. 


Рекомендуем почитать
Родное и светлое

«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.


Стезя. Жизненные перипетии

Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.


Лаврентий Берия. Всем известный неизвестный

В книге «Лаврентий Берия. Всем известный неизвестный» анализируются секретные автобиографии и анкеты руководителя сталинского НКВД Лаврентия Павловича Берия, а также другие документальные свидетельства о нём. В результате анализа этих документов выясняется, что сталинский нарком Л. П. Берия был совсем не тем человеком, за которого он себя выдавал.


Сумасшедшее лето красной шапочки

Эта история о современной красной шапочке и очень милом обаятельном волке. Что может быть общего у избалованной городской девчонки и простого деревенского парня? Павлина, провинившись, оказывается посланной к бабушке в деревню на все лето, что не может не огорчать ее, ведь у нее столько планов было на эти заветные каникулы. Впереди поступление в университет, где ее ждет ее мечта… Звезда второго курса, в которого влюблен весь ВУЗ и Павлина — не исключение. Женя — первый парень на деревне просто плывет по жизни, не желая ничего менять. Судьба уготовила им встречу, чтоб столкнуть лбами две противоположности.


Чертов Викинг наших дней

Учишься себе в универе, подрабатываешь в редакции, тусишь на концертах, немного колдуешь, так, самую малость… Ничем не примечательная жизнь в маленьком провинциальном городке, тишь да гладь. И тут на тебе — непонятно откуда является этот чертов идиот, по самые уши завязший в какой-то опасной и мрачной истории с Неблагим Двором, и начинается…


Живая и мертвая

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.