Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…» - [45]
Остался, к счастью, фрагмент видеосъемки в квартире Людмилы Максаковой в Брюсовом переулке, снятый в момент нежнейшего телефонного разговора Владимира Семеновича с Мариной Владимировной. Вспомните: «Ну что, моя ласточка?.. Ну, Маринчик, я даже не знаю… Про что? Ну? А-а-а… Что ты говоришь? А где вы были?.. Да? Ну и больше ничего? Ну, в общем… Что и что?..»[235]
Иван Бортник, частенько находивший приют в доме на Малой Грузинской, неоднократно наблюдал, как его друг часами говорил с Влади по телефону. «Он мог в течение двадцати минут повторять: «Мариночка, Мариночка…» Мне становилось неловко, и я уходил на кухню. И вот сидишь на кухне, одну чашку выпьешь, вторую, полпачки сигарет выкуришь, а он все: «Мариночка, Мариночка…»[236]
«Мы всегда на краю расставания и новой встречи, что заставляет не замечать ненужные мелочи, раздражаться…» — признавалась Марина.
«Долгие годы мне нравилось быть любимой. Я любила мужчин — мне нравилось в них мое отражение… Я любила любовь, удовольствие, получаемое мною, и сознание обладать кем-либо. И, безусловно, я верила, что отдаю всю себя, и не выносила, не получая взаимности. Для меня невыносимо быть обманутой, я рвала все отношения… Либо живешь с человеком и никого рядом, либо живи одна. В моей жизни всегда было так! Никаких авантюр! Никогда! Это вовсе не пуританство. Это моя личная мораль… У меня необычайная жажда быть любимой, единственной, землей и небом. Быть всем. И если я замечаю, что это совсем не то, я спускаюсь с небес. Володя заставил меня измениться!.. Иногда он нуждается в материнской помощи, чтобы я потрепала его за уши. Он меня подавляет своими признаниями: «Я приношу все к твоим ногам, но отдавай мне тоже все…» Безумие нас обоих. Общее наше безумие…»[237]
Как рассказывал художник Борис Диодоров, когда Володя пел, «Марина воспринимала его совершенно восторженно. Как-то очень по-женски она впитывала каждое слово… Марина восхищалась им тогда. Она все время видела в Володе своего отца, говорила, как Володя похож на него. У отца тоже был трудный путь к успеху…»
Марина Владимировна настаивала, что ее Володя «…был простой русский человек — легко ранимый, хрупкий, ласковый и в то же время неистовый, непримиримый, упорный. Умел стоять на своем. Был и отходчив. Из него не надо делать ангела. Он и сам не хотел слыть им…»[238]
Маленький, но характерный фрагмент из хроники их семейной жизни: «Я бросила курить, когда меня попросил об этом Володя. Я бросила мгновенно и навсегда…»[239]
«Не такой уж он был добрый, хороший, спокойный мальчик. У него внутри все кипело, он сжигал свою жизнь. Он был очень щедрым человеком в смысле самоотдачи. И неудержимого темперамента, с характером… Владимир был человеком… Он был из крови, из нервов, и душа его болела все время. И даже то, что он пил, — это он сам. Его разрывало внутри сердце, так как он был поэтом. А иначе жил бы лет сто…»[240]
Говоря о главных качествах характера мужа, Влади на первое место ставила именно щедрость. «Это дар, которым обладал Володя. Он был очень трудный человек, но очень щедрый. У него была колоссальная сила, и он всю ее отдавал. Ну и желание, конечно. Если нет желания у человека, он ничего не может. Если ничего не хочется от того, что жизнь тебя «затюкала», — это ужасно…»[241]
В телепередаче Натальи Крымовой, посвященной Высоцкому, показанной по Центральному телевидению 30 мая 1987 года, Марина признавала: «Он был «врун, болтун и хохотун». Я его ругала… Но интеллектуально он был очень честный человек, то есть он был совершенно несгибаемый человек… Я очень любила его юмор. И я считаю, что в жизни человек, который может рассмешить, — то очень легко в него влюбиться. То есть это очень большое качество у мужчин, чтобы, целуя его, вместе могли бы смеяться…»
В Москве Влади легко сходилась с людьми. Очень скоро подружилась с актрисой Ириной Мирошниченко. В моменты конфликтов, ссор с Владимиром Марина всегда находила убежище в ее доме. Женщин сближало многое, в том числе французский язык, музыка. Но, прежде всего, общность жизненной философии. У Ирины Петровны смолоду сформировались стойкие принципы, от которых она никогда не отступала: «Женщина должна иметь свой стиль, неповторимый, ее личный. Если он хорош, как ей и окружающим кажется, всегда нужно его сохранять, а не менять… Надо быть всегда такой, какая ты есть… Женщина в некоторых ситуациях должна быть ниже мужчины. В личных взаимоотношениях женщина не должна быть впереди, чтобы мужчина не чувствовал себя ущемленным, слабаком перед ней, а, наоборот, ощущал себя личностью, мужчиной. Это очень тонкая вещь, которую женщина должна соблюдать, если она не хочет потерять этого мужчину». Не только на словах, но и в жизни Ирина Петровна всегда была подчеркнуто независимой, соперничая в этом с мужчинами.
Она была восхитительной и желанной партнершей по актерскому ремеслу. Ее, совсем юной, снял в роли Марии Магдалины Андрей Тарковский, узрев в ней библейский лик. Олег Ефремов был ее наставником на мхатовской сцене. Но находил ее и за кулисами. Кончаловский, Губенко приглашали Мирошниченко в свои фильмы без всяких проб. А вот с Высоцким Ирине Мирошниченко чисто в творческом плане довелось встретиться лишь однажды — на съемках советско-югославкого фильма «Единственная дорога».
