Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…» - [22]

Верный друг и «милый дедушка Левон Суреныч» Кочарян прилагает максимум изобретательности, чтобы пристроить своего юного горемычного друга в картины, где работал сам, или в фильмы своих друзей. Так Владимир оказался, например, на съемках фильма «Увольнение на берег». Мужская компания в киногруппе подобралась подходящая: сам Кочарян, естественно, Лева Прыгунов, Володя Трещалов, Игорь Пушкарев…

А вот с женской половиной были проблемы. Роль главной героини досталась кавказской красавице Ариадне Шенгелая. Уже тогда, в начале 60-х, она была уже довольно известной артисткой, лауреатом Всесоюзного кинофестиваля и пр. Так что на начинающих партнеров смотрела, мягко говоря, свысока. Впрочем, невнимание и капризы Ариадны Высоцкого пусть даже немного и задевали, но не слишком. Тем более что его как раз всецело поглотило песенное творчество. Там, в Севастополе, в номере у Левы Кочаряна он с утра до вечера записывал песни на магнитофон. Свои и чужие. Какая там Ариадна?..

Жена Кочаряна Инна, выбравшись на съемки, обнаружила на магнитофоне мужа «целый комплект песен…»[101].

Со «Штрафного удара» в биографии Владимира Высоцкого наступил довольно-таки продолжительный «казахстанский» период. Актерская группа на съемках в Медео подобралась замечательная, многократно проверенная — сам Михаил Иванович Пуговкин, старые знакомцы Володя Трещалов, Игорь Пушкарев… Среди «слабого женского пола» киногруппы выделялась много снимавшаяся в ту пору Лилия Алешникова. В эпизодах мелькала Лариса Лужина.

На натуру киноэкспедиция добиралась весело. «Во время съемок, — вспоминает младые годы Пушкарев, — мы с Володей дали шороху на весь Казахстан. Еще когда мы ехали в Алма-Ату, у меня украли чемодан. Ехать трое суток, а выпить не на что… Володя скомандовал: берем гитару и идем по вагонам — с песней «Я родственник Левы Толстого»… Взяли шапку, сняли свои красивые свитера и надели чего похуже — одолжили у костюмерши… Обошли с ним два вагона, на бутылку набрали. Кое-где нас еще и за стол приглашали, по рюмашке выпить. Эти деньги, конечно, быстро кончились… Из Москвы приезжает замдиректора и везет деньги для киногруппы. Негласно дана команда «вот этим субчикам»… выдать деньги в последнюю очередь. Накануне у нас с Володей был «званый ужин». Утром голова раскалывается. Вдруг я вижу, что Володя в коридоре у этого замдиректора возмущенно требует денег. Я подошел, а этот начальник меня отпихнул: «Что вы из себя героя кино строите!» «Ах ты…» — говорит Володя, выхватывает у меня из рук термос и как даст тому в лоб! Немая сцена. Только термос разбитыми стеклышками звенит… Короче говоря, группа нас бросила, до места съемок нам одним пришлось добираться пешком»[102].

Из Алма-Аты Высоцкий чистосердечно, но без указания имен, сообщает жене: «У нас двое отстали, а потом догоняли поезд на ручной дрезине»[103].

Сценарист и режиссер киностудии «Казахфильм» Анатолий Галиев довольно откровенно описывает легкомысленную атмосферу, царившую в киноэкспедиции несостоявшегося фильма «По газонам не ходить» (начало 1963 года): «Жили актеры в гостинице «Казахстан»… Там же тогда жили девушки из ансамбля «Березка», приехавшие на гастроли. Дамскую часть нашей картины представляла актриса Тамара Кокова. В общем, ребятам там было хорошо… Володя иногда пел в номере гостиницы. Потом Пястолову (директор киностудии. — Ю.С.) доложили, что вообще в гостинице происходит «разврат и всякое непотребство», и он выражал свое недовольство. Но никто и ничего там остановить не мог: какой к чертям «разврат», когда рядом живут целый ансамбль «Березка» и молодые мужики?!.»[104]. Кокову как актрису сегодня вряд ли кто помнит, а ведь она в конце 1950-х — начале 1960-х годов была одной из наиболее успешных актрис, ее много снимали, особенно в картинах с «восточным колоритом». Но затем с ней случилась беда — попала в автокатастрофу. Тамара пережила несколько сложнейших операций, но это все равно не позволило ей вернуться на съемочную площадку. Наступило забвение…

Рассказывая о шалостях молодых лет болгарскому публицисту Л. Георгиеву, поэт Петр Вегин говорил: «Я познакомился с ним в 1964 году, когда по просьбе ученых города Дубна организовывал там вечер молодой поэзии и выставку наших художников-авангардистов… И тогда был первый, может быть, самый большой из его успехов. Я помню, он был этому очень рад…»[105]

Позже Вегин, вспоминая о той поре в автобиографическом романе «Опрокинутый Олимп», с нескрываемым восторгом рассказывая, как они, группа молодых, модных, вечно голодных поэтов и художников (Эрнст Неизвестный, Борис Жутовский, Юло Соостер, Юра Соболев, Янкилевский, Юрий Визбор, Юлий Ким — что ни имя — то ныне легенда!), вместе с журналистом газеты «Неделя» В. Шацковым были приглашены молодыми физиками в столицу ядерщиков — Дубну. Кто с картинами, кто — со стихами и песнями, кто — с прелестными подругами. С последними были Игорь Кохановский и, естественно, наш герой — Владимир Высоцкий. Перед поездкой Вегин горячо убеждал ребят: «И Понтекорво будет, и все остальные засекреченные! Дают два автобуса, гостиницу и жратву на два дня…» Поехали? Поехали!