Женщины-масонки - [98]
– Вы в этом уверены?
– Да, да, спускайтесь!
– Ну что ж, спустимся!
В ветвях дерева задвигалась какая-то фигура; она заскользила вниз и в конце концов очутилась на земле.
Филипп быстрым шагом подошел к этой фигуре.
– Господин Бланшар! – воскликнул он.
– Да замолчите вы, Бога ради!– сказал господин Бланшар, хватая его за руку.– Разговаривать так громко в этом квартале весьма неосторожно с вашей стороны.
– Так это вы?
– Ба! А кто же еще, по-вашему, может тут очутиться?
– Вы?! Здесь?!
– Да что же тут удивительного? Ведь вы тоже здесь!
– Я – это совсем другое дело.
– Почему же?
Филипп понял, что сказал лишнее.
Какими бы ни были его отношения с господином Бланшаром, он ощутил бы вполне естественное неудовольствие, если бы произнес вслух следующие слова, которые, впрочем, совершенно точно определяли бы его положение: «Я разыскиваю мою жену, которая только что, в девять часов вечера, вошла одна в сад, окружающий дом на бульваре Инвалидов».
Как замечает судья Бридуазон[80], такие вещи можно говорить только самому себе.
К счастью, господин Бланшар, всецело занятый своими мыслями, не обратил серьезного внимания на слова Филиппа.
– Так вы уже на меня не рассчитываете?– спросил господин Бланшар.
– Почему вы так думаете, господин Бланшар?
– Потому что вы пришли сюда по своим делам.
– Но… я…
– Кстати сказать, после нашей последней встречи прошло три недели, и вы могли подумать, что я либо позабыл о вашей просьбе, либо не добился удачи у Гедеонова. Но – успокойтесь!
Имя Гедеонова несколько утешило Филиппа.
– Гедеонов на нашей стороне,– продолжал господин Бланшар.– Благодаря моим дифирамбам он спит и видит Марианну; прибавьте к этому, что сам император просил его найти певицу, и все это как нельзя лучше для нас.
– Да, лучшего и желать нельзя.
– Речь идет лишь о том, чтобы заполучить Марианну но Марианна, естественно, должна подумать… Вы видели, как она вошла туда сегодня вечером?
– Нет, не видел,– отвечал Филипп, удвоив внимание.
– Она должна была прийти сюда либо с улицы Плюме, либо с улицы Принца.
– Вы так думаете?
– Она никогда не входит дважды в одну и ту же дверь,– заявил господин Бланшар.
– А часто она сюда приходит?
– Как и все остальные, два раза в неделю.
– Как и все остальные! – повторил Филипп, удерживаясь от всяких проявлений тревоги.– А кто эти остальные?
– Вы прекрасно их видели: это женщины всех кругов общества – знатные дамы, работницы, лоретки[81]. Одни пришли сюда пешком, других на некотором расстоянии отсюда поджидает карета. Вы, наверное, видели эти кареты и простые наемные экипажи – они стоят на соседних улицах.
– Нет,– пролепетал Филипп,– я ничего не заметил.
– Ничего не заметили? Не может быть!
– Уверяю вас…
– Но это же невероятно! Какой плохой шпион вышел бы из вас!
– Я тоже так думаю… Но скажите, господин Бланшар: не заметили вы какого-нибудь мужчину, сопровождающего этих женщин?
– Никаких мужчин тут нет, дорогой господин Бейль.
– Странно,– прошептал господин Филипп Бейль.
– Да что вы! Так вы ничего не знаете?
– Почти ничего.
– Вы, наверно, пришли сюда впервые?
– Вы правы, впервые.
– Ну, тогда мне понятно ваше изумление: я тоже был поражен.
– Значит, вы часто сюда приходите, господин Бланшар?
– Каждый день.
– И теперь вы на пути к открытию какой-то тайны?
– Еще бы, черт побери!
Филипп постарался не выдать своего волнения.
Но какая бездна подозрений открылась перед ним: два раза в неделю сюда приходили Амелия, Марианна, Пандора и маркиза де Пресиньи!
Чем же могли здесь заниматься эти женщины, которых разделяли и ненависть, и интересы, и общественное положение?
Филипп не верил свои глазам, он думал, что лишился рассудка.
– Так, значит, господин Бланшар, вы приходите сюда каждый вечер?– прерывающимся голосом продолжал Филипп.
– И каждое утро.
– И утром тоже?!
– А иногда и днем.
– Ну и терпение же у вас!
– А я здесь не скучаю. Как раз наоборот: открытия, которые я сделал, страшно меня заинтересовали, а те открытия, которые я непременно сделаю, обещают стать для меня источником никогда еще не испытанных чувств.
– Открытия? Так вы расспрашивали местных жителей?
– Сперва я так и поступил, и с моей стороны это было весьма наивно и глупо. Одни просто не поняли, о чем я их спрашиваю, другие смотрели на меня косо и советовали обратиться в префектуру полиции.
– Но вы, конечно, не последовали этому совету? – спросил Филипп Бейль, затрепетавший при мысли о том, что разоблачение всех этих тайн может скомпрометировать и его самого, и его жену.
– Если бы я это сделал, все это закончилось бы давным-давно,– отвечал господин Бланшар.– Когда я пускаюсь в приключения, я ни за что на свете не допускаю, чтобы меня сопровождал полицейский комиссар. А кроме того, по какому праву и под каким предлогом мог бы я обратиться к правосудию? На что, собственно говоря, стал бы я подавать жалобу в суд? Какой ущерб причиняют мне люди, когда они, более или менее соблюдая тайну, собираются в каком-то доме?
– Никакого ущерба, вы правы.
– Такой поступок наверняка был бы нелепым, а быть может, и опасным.
– Я с вами вполне согласен. Но что же вы предприняли?
– Я принялся размышлять.
– Само собой; ну а потом?
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.