Женщины-легенды - [112]

Царствование Франциска I, особенно первые два десятилетия (1515–1535), может рассматриваться как пора торжества Ренессанса и гуманизма, когда казалось, что вот-вот сбудутся слова Платона, повторенные в романе Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»: «Государства только тогда будут счастливы, когда цари станут философами, или же философы — царями».

На рубеже XV–XVI веков Франция, на время потерявшая, казалось, определяющую роль в развитии художественной культуры Европы, вновь стала создавать свое, новое, глубоко национальное искусство. Знакомство с культурой Италии дало естественный толчок развитию французской культуры, внутри дворянской культуры складывалось зрелое искусство французского Возрождения. "

Известное своеобразие Возрождению во Франции придавала социальная база этого явления, связанная преимущественно с дворянской верхушкой. С другой стороны, далеко не вся французская культура этого времени укладывается в понятие придворной. Абсолютизм возникал в качестве естественно складывающегося компромисса между дворянством и буржуазией. Дух «новых» людей, преимущественно «денежной аристократии», придал своеобразие французскому Ренессансу, позволил говорить о наличии, наряду с придворным, и демократического направления во французском Возрождении.

Франция этой эпохи дала миру величайших философов, писателей, художников и ученых. В этом ряду особое место принадлежит старшей сестре Франциска I, писательнице-гуманистке Маргарите Наваррской.

Как точно заметил один из французских историков, «когда нужно говорить о Маргарите мало-мальски подробнее, приходится излагать чуть не всю историю царствования Франциска I» — слишком тесно были переплетены судьбы этих двух выдающихся личностей. Проводя большую часть времени при дворе своего брата, где она играла одну из первых ролей, Маргарита, обладая тонким художественным вкусом и прекрасным образованием, поддерживала и развивала в короле те черты и качества его характера, которые делали Франциска для всех чрезвычайно привлекательным.

Франциск I претендовал на роль «короля Возрождения». Он хотел лично возглавить французский Ренессанс, дабы направлять и держать его под своим контролем. И хотя претензии Франциска были явно чрезмерными, он сделал для французской культуры все, что было в его силах.

Лучшие деяния Франциска — основание Коллеж де Франс, меценатство, покровительство гуманистам и художникам, спасение гонимых протестантов — все это было сделано под несомненным влиянием Маргариты. Она «освещала лучом поэзии жизнь своего брата, для которого всегда являлась добрым гением» (Сен-Бев). Проницательный, светлый ум, ровный и мягкий характер, необыкновенная преданность брату и королю давали Маргарите большую власть над Франциском. Она одна умела укротить вспышки раздражения и гнева его неровного характера, подавляла его деспотизм, была советником в государственных и культурных делах.

Маргарита Наваррская по праву является одной из самых ярких и типичных представительниц эпохи Возрождения вообще и французского Возрождения в частности.

Первое, что бросается в глаза при чтении посвященных Маргарите исследований либо адресованных ей писем, — это отмеченная всеми уникальность ее личности. Маргарита вызывала пристальное внимание уже своих современников — величайшие умы, талантливейшие люди той эпохи единодушно отдавали должное многочисленным достоинствам этой женщины. Франсуа Рабле посвящает «духу королевы Наваррской» свою третью книгу романа «Гаргантюа и Пантагрюэль»; великий европейский гуманист и философ Эразм Роттердамский — этот Вольтер XVI века — пишет в 1525 году 33-летней Маргарите: «Я… уже давно восхищаюсь и любуюсь теми высокими дарами, которыми вознаградил Вас Господь: осторожность, достойная философа, целомудрие, умеренность, благочестие, несокрушимая сила духа и удивительное презрение к суете мира сего… Я не лыцу Вашему могуществу, ибо не хочу от Вас ничего другого, кроме взаимной симпатии». То чувство, которое продиктовало Эразму его письмо к Маргарите, целиком разделяло большинство просвещенных людей XVI века. По мнению современника, французского историка XVI века А. Леф-ранка, «во всей эпохе Возрождения не встречается женщины более удивительной и более заслуживающей любви».

Нам имя Маргариты, вызывавшей восхищение современников, почти неизвестно. Мало того, ее часто путают с другой Маргаритой — супругой Генриха IV. Между тем первая Маргарита заслуживает гораздо больше внимания, чем легкомысленная супруга ее внука.

Маргарита Наваррская (Маргарита Валуа) родилась 11 апреля 1492 года в Ангулемском замке в семье графа Карла Ангулемского, принца крови, но из боковой захудалой ветви. Отец Маргариты скончался, когда ей едва минуло четыре года, а ее брату Франциску — два. После смерти графа мать Маргариты — Луиза Савойская поселилась в своем замке Коньяк и целиком отдалась воспитанию детей. В 1498 году, после внезапной кончины Карла VIII, новый король Франции — Людовик XII, начавший новую династию Валуа-Орлеанов, призывает Луизу Савойскую ко двору. По свидетельству современников, графиня была прекрасно сложена и очень хороша собой, так что при дворе трудно было найти женщину красивее ее. Очень скоро Людовик XII становится опекуном маленькой Маргариты, и с его согласия Луиза Савойская решает дать своей дочери блестящее по тому времени образование. Юные годы Маргариты прошли в замке Блуа, где хранилась превосходная библиотека, предоставленная целиком в ее распоряжение. С лучшими учителями того времени девочка изучала латинский, греческий, итальянский, испанский, немецкий языки. Честолюбивая и волевая Луиза Савойская лично следила за воспитанием и образованием Маргариты, приучала ее к чтению, поощряла все детские попытки литературного творчества Маргариты. В этой области она рано начала пробовать свои силы, у нее проснулся литературный интерес.