Женщины-легенды - [105]

На этом совещании присутствовала Феодора. Среди общего уныния и паники она единственная сохраняла спокойствие и самообладание. До принятия решения о бегстве она ничего не говорила. Но когда стало ясно, что император решил бежать, Феодора, возмущенная всеобщим малодушием, трусостью императора и его приближенных, громко сказала: «Теперь, я думаю, не время рассуждать, пристойно ли женщине проявить смелость перед мужчинами и выступить перед оробевшими с юношеской отвагой. Тем, у кого дела находятся в величайшей опасности, не остается ничего другого, как только устроить их лучшим образом. По-моему, бегство, даже если когда-либб и приносило спасение и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо. Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, василевс, это не трудно. У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царская власть — прекрасный саван».

Полные отваги слова императрицы, ее решительность подействовали на Юстиниана и его окружение. Колебания окончились. Было решено внести раскол в ряды восставших и тем самым облегчить себе победу. По всей вероятности, не Юстиниан, а Феодора отдала приказ командирам дворцовой стражи Велисарию и Нарсесу с двух сторон ударить по заполненному ипподрому. Восстание было подавлено.

Прокопий Кесарийский с большой достоверностью передает решительность и смелость императрицы, убедительность и красоту ее речи. В этом нет ничего удивительного. Ведь Феодора в прошлом была актрисой, прекрасно владела искусством игры, импровизации.

Именно это в сочетании с решительностью и находчивостью сыграло огромную роль в той сложной ситуации, в которой оказалась царственная чета в дни восстания «Ника».

Итак, Феодора показала себя «настоящим государственным человеком» и спасла трон Юстиниану. И следует заметить, что толпа, которая осыпала императора и его приближенных оскорблениями, не высказала ни одного дурного слова против Феодоры.

Вникая во все дела государственного управления, Феодора вместе с тем оставалась женщиной, благодаря чему она и возбуждает к себе особый интерес. Женщина сказывалась не только в ее любви к роскоши и изяществу. Это была жаждущая влияния женщина, стремившаяся к сохранению за собой завоеванной власти. Она беспощадно уничтожала любую оппозицию, которая могла поколебать ее авторитет. Причем, мстя за малейшее посягательство подорвать ее власть, она не останавливалась ни перед чем и не выбирала средства: насилие, измена, ложь, скандалы, интриги были обыкновенными приемами ее борьбы. Она поражала своих врагов с той стороны, с которой они менее всего ожидали нападения. Своим противникам и недоброжелателям хитрая и честолюбивая Феодора умела показать, что она не из тех женщин, которые способны терпеть какие-либо посягательства на свою персону и когда-либо их простить.

Мстительность Феодоры, неприятие ею малейшего недоброжелательного высказывания или взгляда, жестокие приемы борьбы породили в Константинополе самые невероятные истории о подземельях, где якобы Феодора пытала свои жертвы, о страшных камерах для истязаний, о кознях, посредством которых она уничтожала своих противников. Однако это всего лишь ничем не подтверждаемые слухи. Известно, что многие жертвы Феодоры, несмотря на временную немилость императрицы, жили неплохо, а некоторые поплатились всего лишь изгнанием. Но это не может быть свидетельством ее доброты и сострадательности. В своей ненависти она была жестока и не останавливалась ни перед чем, возможно, даже и перед убийством.

Достаточно вспомнить судьбу Приска, который по благоволению Юстиниана был возведен на высокую должность начальника телохранителей. Очень скоро он стал обладателем огромного, но незаконно приобретенного богатства. Это был, как пишет Прокопий, «очень крупный негодяй, вполне подходящий, чтобы по своему характеру понравиться своему повелителю». Пользуясь расположением к себе императора, Приск «держался с Феодорой гордо и пытался ей противодействовать». Но за это он жестоко поплатился. Феодора оклеветала его перед императором, а спустя некоторое время «велела посадить его на корабль и, отправив туда, куда хотела, против его воли она постригла его и сделала церковнослужителем». Юстиниан сделал вид, что ничего не знает о случившемся, а позднее все деньги Приска присвоил себе, хотя у последнего оставалось много родственников.

Еще более знаменательна история Иоанна Каппадокийского, которая позволяет увидеть нравы византийского двора, столь богатого на интриги и заговоры. Одновременно эта история ярко показывает властолюбие, страстность, мстительность, вероломство, изобретательность императрицы Феодоры.

Но прежде несколько слов об Иоанне Каппадокийском. Он был среди ближайших помощников Юстиниана. В его лице император, понимавший необходимость проведения финансовых реформ, нашел талантливого финансиста и администратора и поставил его во главе префектуры претория. Иоанн был человеком низкого происхождения. Но его отличала незаурядность, это был «самый сильный по уму человек своего времени». Даже Прокопий Кесарийский, ненавидевший Иоанна и высказавший по его адресу много нелестных слов, тем не менее вынужден был признать его высокие умственные способности, политическую прозорливость, кипучую энергию. Для Юстиниана префект имел одну очень важную заслугу: по первому требованию Иоанн доставлял деньги императору, который даже не задумывался о том, какими страданиями подданных это окупалось. Именно на разорении и нищете тысяч людей росли собственные богатства префекта, наполнялись золотом его дворцы. «Он всегда готов был красть деньги и еще больше готов был их тратить и расточать». Префект был любимцем императора, и поэтому неудивительно, что перед ним все трепетали. Имея огромные богатства и власть, Иоанн Каппадокийский тешил себя надеждой на императорство. Одним из шагов, направленных на осуществление этой заветной мечты, стала борьба с Феодорой. Не щадя той сильной любви, которую питал к ней император, Иоанн принял в отношении императрицы высокомерный и почти оскорбительный тон, «вообще осмелился пойти против нее… доносил на нее императору, так что почти вызвал у Юстиниана к ней открыто враждебное отношение». Это были такие оскорбления, которых Феодора никому не прощала. С этого момента началась открытая борьба. Префект даже не предполагал, какую страшную противницу он приобрел в лице Феодоры, которая была способна на все, чтобы избавиться от своих врагов. Сначала она обратила внимание Юстиниана на те страдания, которые управление префекта приносит его подданным. Затем попыталась возбудить в нем подозрение относительно опасностей, угрожающих трону со стороны Иоанна. Не удовлетворившись этим, Феодора с помощью жены Велисария Антонины, «не имевшей себе равной в интриге», обвинила Иоанна в участии в заговоре против Юстиниана. Отстраненный от должности, он был сослан в Кизик, а значительная часть его имущества конфискована.