Женщины, которые меня… научили готовить - [42]
В номере Пу непринужденно села на диван и тотчас включила телевизор. Среди множества каналов тайского телевидения, Пу через десять секунд нашла нужный с музыкой и клипами про несчастную любовь. Через мгновение она уже тихонько подпевала какой-то местной Софии Ротару.
Подав ей меню Room Service, я с интересом и некоторым волнением наблюдал за ее выбором. Всё-таки это первая проверка на лояльность и правильное поведение человека с другим менталитетом, воспитанием и моделью семейных отношений. Первым делом Сорок пятая спросила у меня, что буду есть я – первый этап пройден на отлично. Узнав, что я остановил свой выбор на том яме, Пу мгновенно выбрала рис с овощами, цена которого была ниже супа. И, несмотря на мои просьбы, оставалась непреклонной. «Вот это воспитание», – удовлетворенно отметил я про себя.
В ожидании блюд, я открыл шампанское, разлил его в подготовленные заранее бокалы и приступил к первой части объяснения.
Говорил я долго, сбивчиво и, как мне казалось, неубедительно. Пересказывать дословно сейчас свою речь я не буду, ибо даже сейчас мне стыдно за те слащавые и примитивные фразы. Я говорил, что, встретив ее год назад, потерял сон и мечтал увидеть ее еще раз. Что намерения мои самые что ни на есть серьезные, что мне хотелось бы пригласить ее отдохнуть на Краби (тайский курорт со скандинавским сервисом и соответствующими ценами), а потом, может быть, съездить в Россию.
Пу смотрела на меня круглыми от ужаса и непонимания глазами. Она постоянно переводила глаза куда-то за мою спину, пытаясь найти там спасительную точку, в которую можно было смотреть неотрывно. Повторяя что-то невнятное, напоминающее, с одной стороны, финское «оу», а с другой, африканское «соки», несчастная девушка покраснела, чем вызвала во мне чувство неловкости. Я затих и взял Пу за руку.
– Ну что, ты согласна? – Ответ мог быть любым, но только не таким, который она смущенно выдавила из себя.
– Извини, я не понимаю хорошо английский.
Год подготовки, месяц шлифовки, неделя заучивания, день сдачи экзамена самому себе – всё это разбилось о банальную стену образования девушки из Исана. Она не знала английского…
– Упс… – Зависшую в воздухе напряженную паузу нарушил стук в дверь. Принесенный ужин разрядил обстановку. Я использовал паузу, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам, Сорок пятая же с облегчением кинулась распаковывать принесенные блюда.
То, что случилось дальше, в очередной раз разорвало шаблоны моего представления о поведении женщин разных полушарий.
В свое время первый серьезный конфликт с женой у меня возник как раз на почве ужина. Вернувшись с работы как-то вечером, я застал ее над тарелкой супа.
– Будешь борщ?
– Буду.
– Хорошо, раздевайся, я сейчас доем и подогрею тебе.
После этих слов я не разговаривал с женой почти месяц. И всё считал, что слишком рано ее простил. Ведь дело было не в супе, я мог бы съесть его и часом позже. Меня справедливо возмутило поведение жены, которая считала, что существует какая-то иная очередность действий при появлении мужа дома. Уж так я был воспитан.
Поэтому, когда Пу, вооружившись ложкой, придвинула к себе тарелку с рисом и моим том ямом, я насторожился. «Мало того, что она кинулась есть, так еще и отобрала у меня моё блюдо», – грустно подумал я, понимая, что в очередной раз переоценил свои надежды. Но Сорок пятая аккуратно перелила часть супа в рис (да, именно в таком порядке следует есть полюбившийся вам суп: не рис в суп, а наоборот, поливая рис бульоном, и есть именно из плошки с рисом), положила сверху креветку и, о чудо! – поднесла ложку к моему рту! Понимаете?! Меня кормили с ложки. Последний раз это делала мама, и то, честно говоря, я этого момента не помню. А тут, спокойно, как само собой разумеющееся, девушка кормила меня. Ее тарелка при этом стояла нетронутой и ждала своей очереди.
Поначалу я старался есть быстро, чувствуя некоторую неловкость, но в середине трапезы вдруг отчетливо понял, что для тайской, воспитанной в деревне девушки, это было абсолютно нормальным поведением. Она не ждала похвалы, ей не хотелось равноправия. Она понимала, кто должен есть первым. И это было прекрасно. «В конце концов, какая разница знает она английский или нет, – гнал я от себя печальные мысли об интеллектуальном уровне моей избранницы. – Учить-то ей предстоит русский, так даже проще».
– А откуда ты? – Я стал тщательнее подбирать слова, чтобы Пу легче было понять, а мне разобраться в сложившейся ситуации.
– Я из Таиланда.
Так, терпение и еще раз терпение. Она же тоже волнуется…
– Да? Действительно? А откуда? Из Бангкока?
– Нет, я приехала в Бангкок год назад из Кората. Это Исан.
«Ну вот, всё складывается не так уж плохо, значит, она и вправду совсем недавно занимается этим», – облегченно оклеивал я Сорок пятую листиками золотой фольги, словно статую Будды в храме. Мне очень хотелось, чтобы реальность хоть немного соответствовала воображаемому почти год образу.
– Я хорошо знаю Исан и очень люблю исанскую кухню.
Зачем я врал, было непонятно. Исанская кухня, конечно, интересна, но только для продвинутых ценителей азиатской еды. Основу рациона этой, в общем-то, бедной провинции составляет липкий рис, который местные жители обильно сдабривают разными специями. Кроме того, эта кухня знаменита еще и употреблением в пищу разнообразных живых существ, например, ящериц, лягушек, а также жареных кузнечиков, сверчков, шелковичных червей и навозных жуков. Признаваться вот так, на первом свидании в любви к кухне твоей избранницы было смело. Но то ли любовь моя затмила разум, то ли шампанское окончательно перемешалось в голове с ромом… Я сыпал комплиментами в адрес традиций и обычаев северного народа, стремясь наладить доверительные отношения с Пу. Она смущенно кивала, охала и пыталась в перерывах всё-таки не упустить канву событий тайского сериала, развивающегося у меня за спиной.
