Женщины его жизни - [34]

Все постельное белье, полотенца, скатерти и салфетки были украшены тонкой вышивкой с изображением зеленого трилистника.

Экипаж, от командира до стюардов, состоял из американцев сицилийского происхождения, душой и телом преданных Бруно Брайану. Все умели держать язык за зубами: бесценное качество, которое невозможно купить ни за какие деньги.

Кто бы ни обращался к ним с расспросами – журналист или важный деятель, жена или собственная мать, – все получали один и тот же ответ: «I don't know» [25]. Если того требовали обстоятельства, те же слова произносились на выразительном сицилийском диалекте: «Nenti sacci'u» [26].

Тони Москато, командир корабля, человек с лицом профессора философии и стальными нервами, не знающий, что такое стресс, служил у Бруно Брайана вот уже десять лет. До «Боинга» он пилотировал «Мистэр» и «Ди-Си-9», а когда Барон решил приобрести «Джумбо» [27], прошел шестимесячные курсы переподготовки в Сиэтле, чтобы научиться водить новую машину.

Шеф-повар Доменико Макалузо был белой вороной: он никогда не бывал в Америке и не переживал по этому поводу. Он любил Европу и обожал Париж. Сицилиец родом из Энны, он в ранней юности эмигрировал во Францию, нашел работу в столице и, набравшись опыта, был принят в ресторан «У Максима». Начав с нижней ступеньки, он поднялся по профессиональной лестнице до звания Cordon Bleu [28], но без сожаления расстался с прославленным парижским рестораном и перешел на службу к частному лицу, согласившись готовить для одного человека, для его сотрудников, для избранного круга его гостей. То же самое можно было сказать и о Фрэнке Ло Кашио, который начал работать у Бруно, оставив секретарское место у одного из вице-президентов фирмы «Ремингтон».

Ни пилот, ни Фрэнк, ни Доменико, ни все остальные никогда бы не соблазнились посулами более высокого жалованья. Жизнь с Бруно, полная риска, была захватывающим приключением, ни в каком другом месте они не могли бы рассчитывать на столь высокую оценку своего профессионализма и на столь полное уважение к своей личности. Такое вознаграждение ценится выше любых денег.

Самолет вылетел из Ниццы. Предполагалось прибыть в Умпоте, столицу Бурхваны, к двадцати трем часам. Метеоусловия были благоприятными.

Бруно и Фрэнк провели много часов за анализом ситуации сперва на борту «Трилистника», а затем в воздухе. Компьютер обработал заложенные данные и выдал досье на Омара Акмаля, не оставлявшее никаких сомнений в том, что именно он руководил заговором. Оставались еще кое-какие неясности и «белые пятна», но в общем и целом картина была ясна.

– Интересную работу ты проделал, Фрэнк, – с удовлетворением заметил Бруно.

– Все это сделали Большие Мозги, – ушел от похвалы секретарь.

– Да уж, конечно, – Бруно дружески хлопнул его по плечу. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.

Барона поразило одно удивительное совпадение: появление девушки, изнасилованной бедуином, на пляже в бухте Каннебьер и поступившая одновременно с этим информация о присвоении акций «Ай-Би-Би», которое самым серьезным образом должно было отразиться на экономической и политической жизни Бурхваны. Маленькой стране предстояли теперь тяжелые испытания.

– Давай-ка немного передохнем, – предложил Бруно, пряча в стол бумаги, которые изучал вместе с Фрэнком. Он лениво потянулся и добавил: – Мы провели всю ночь на ногах, а нас еще ждет тяжелая работа.

Стюард приготовил ему постель. На ночном столике, прочно закрепленные в стальных гнездах, стояли бутылка виски и стакан.

Бруно разделся и вошел в ванну. Он долго стоял под горячим душем, вдыхая теплый пар, и наконец почувствовал себя лучше. Завернувшись в белый махровый халат, он подошел к зеркалу, чтобы побриться.

Бруно начал неторопливо наносить мыльную пену кисточкой из барсучьего меха с золотой ручкой. Станок безопасной бритвы тоже был отлит из чистого золота по модели, созданной знаменитым ювелиром Булгари для шейха Адмада бен Юсефа, с которым Бруно с 1961 по 1965 год вместе учился в университете Беркли. Эту бритву он недавно получил от друга в подарок.

По мере того как лезвие бритвы проходило по щекам Бруно, его лицо становилось моложе, и лишь большие серые глаза оставались воспаленными, темные круги под ними выдавали усталость и напряжение.

Он сполоснул лицо водой, тщательно вытерся, вылил на ладонь несколько капель одеколона «Роша» и провел ею по лицу, наслаждаясь ощущением свежести и хорошего самочувствия.

Поправив рукой волосы, Бруно вытянулся на постели и закрыл глаза. Ровный шум моторов убаюкивал его. Он вспомнил пронзительно-синие глаза Карин, ее пламенеющую шевелюру, алебастровую кожу и тонкий, волнующий аромат. Похоже, эта упрямая и своенравная тирольская колдунья окончательно лишила его покоя.

Он, Бруно Брайан Сайева ди Монреале, снисходительно позволявший красивейшим женщинам мира любить и добиваться себя, по уши влюбился в эту странную девушку и теперь был вынужден задушить свое чувство в зародыше, боясь, что мимолетный эпизод превратится в нечто очень серьезное и опасное для них обоих.

Прошлой ночью самый близкий ему человек говорил о смерти, о его, Бруно, смерти. Кто-то собирается убить его. Ни один электронный терминал в мире не смог бы снабдить его такой информацией.