Женщины Цезаря - [24]

Его родословная была посредственной, но ни в коем случае не вымышленной, ибо дед Помпея являлся членом Сената и через брак вошел в безупречную римскую семью Лукуллов, а его отец — знаменитый Помпей Страбон — консул, победный главнокомандующий в Италийской войне, протектор консервативных элементов в Сенате в те дни, когда Риму угрожали Марий и Цинна. Но Марий и Цинна победили, а Помпей Страбон умер от болезни в лагере у стен города. Обвиняя Помпея Страбона в том, что он, допустив в своем лагере вопиющую антисанитарию, вызвал эпидемию брюшного тифа, которая разразилась в осажденном Риме, жители Квиринала и Виминала протащили по улицам его голое тело, привязанное к ослу. Младший Помпей так и не простил Риму это поругание.

У него появился шанс, когда Сулла возвратился из ссылки и вторгся на Италийский полуостров. Став полководцем в возрасте двадцати двух лет, Помпей набрал три легиона из ветеранов своего покойного отца и повел их на соединение с Суллой в Кампанию. Хорошо отдавая себе отчет в том, что Помпей добился совместного с ним командования шантажом, хитрый Сулла использовал пиценца в некоторых своих весьма сомнительных предприятиях, когда сам Сулла опасно маневрировал на пути к диктаторству. Даже после того как Сулла удалился на покой и умер, бывший диктатор позаботился об этом амбициозном, самоуверенном юнце, заблаговременно приняв закон, согласно которому человеку, не являющемуся сенатором, разрешается поручать командование армиями Рима. Потому что Помпей не любил Сенат и отказался быть его членом.

Последовала шестилетняя война Помпея против восставшего Квинта Сертория в Испании. Шесть лет, в течение которых Помпей был вынужден пересмотреть свой взгляд на собственные военные способности. Он уехал в Испанию, твердо уверенный, что немедленно побьет Сертория, — и неожиданно для себя очутился лицом к лицу с одним из лучших полководцев в истории Рима. Сертория Помпей все-таки сломил, воспользовавшись предателем. Но тот Помпей, который после этой победы возвратился в Италию, был совершенно другим человеком: коварным, бессовестным, желавшим показать Сенату (который не давал ему денег и подкрепления в Испании), что он, Помпей, который отнюдь не является сенатором, в состоянии ткнуть уважаемых отцов города носом в пыль.

И Помпей продолжал поступать так — при молчаливом согласии двух человек: Марка Красса, победителя Спартака, и ни кого иного, как Цезаря. Помпей и Красc заставили Сенат разрешить им выдвинуть свои кандидатуры на должность консулов. И им это удалось, поскольку оба военачальника использовали в качестве главного аргумента свои армии. Но за кулисами этого предприятия таился двадцатидевятилетний Цезарь. Именно он дергал за веревочки двух марионеток. Никогда прежде не избирали на высшую должность в Риме человека, если он хотя бы не был сенатором. И все же Помпей стал старшим консулом, а Красc — младшим. Таким образом, этот экстраординарный, несовершеннолетний для консула человек из Пицена достиг своей цели самым неконституционным способом. И именно Цезарь, который был на шесть лет младше его, показал ему, как это сделать.

Но Сенат как-то примирился с вопиющим фактом, потому что совместное консульство Помпея Великого и Марка Красса оказалось триумфальным. Это был год праздников, цирков, веселья и процветания. И когда он закончился, оба не захотели стать губернаторами провинций. Вместо этого они удалились в свои поместья и начали вести частную жизнь. Единственный важный закон, который они провели, восстанавливал права плебейских трибунов, которых Сулла сделал бесправными.

Сейчас Помпей находился в городе, чтобы проследить за выборами плебейских трибунов. И это заинтриговало Цезаря, который встретился с ним и его клиентами на углу Священной дороги и кливуса Орбия, у входа на Нижний Форум.

— Не ожидал увидеть тебя в Риме, — сказал Цезарь. Он открыто смерил Помпея взглядом с головы до ног и усмехнулся. — Хорошо выглядишь, и бодрый к тому же. Вижу, фигура человека среднего возраста.

— Среднего возраста? — высокомерно переспросил Помпей. — Если я уже побывал консулом, это вовсе не значит, что я дожил до старческого слабоумия! В конце сентября мне будет всего тридцать восемь!

— В то время как мне, — самодовольно сказал Цезарь, — совсем недавно исполнилось тридцать два. В этом возрасте, Помпей Магн, ты еще не был консулом.

— Ты подшучиваешь надо мной, — сказал Помпей, успокаиваясь. — Ты, как Цицерон, и на погребальном костре не перестанешь шутить.

— Хотел бы я быть таким остроумным. Но ты не ответил на мой серьезный вопрос, Магн. Что ты делаешь в Риме — помимо того, что следишь за выборами плебейских трибунов? Я бы не подумал, что в данный момент тебе надо нанимать плебейских трибунов.

— Человек всегда нуждается в паре плебейских трибунов, Цезарь.

— Даже сейчас? Что ты задумал, Магн?

Голубые глаза широко открылись, Помпей простодушно посмотрел на Цезаря.

— Ничего я не задумал.

— Посмотри! — воскликнул Цезарь, показав на небо. — Ты видишь это, Магн?

— Вижу что? — спросил Помпей, рассматривая облака.

— Этого яркого розового поросенка, летящего подобно орлу.