Женщины Абсолюта - [12]

Кутб Маула Шах

Прошли годы, но тоска Гулрух по божественному не становилась меньше. Безрассудство превратилось в опьяненность, сделавшую поток ее слез еще более обильным. В этот период, когда сердце Гулрух почти надорвалось от слез, она встретила индусского садгуру, чье имя осталось за завесой времени и чьей судьбой было направлять молодую женщину в духовной практике самым совершенным образом. Под руководством этого учителя она в течение полутора лет жила на горе в дикой местности (ныне это район Пакистана), придерживаясь суровой аскезы.

После этого она покинула регион и отправилась пешком в Индию, в Пенджаб. После почти двадцати лет аскезы ничто уже не напоминало прежнюю принцессу, кроме щек, которые по-прежнему алели как розы. Когда Гулрух было тридцать семь лет, был момент, когда она полностью была готова растаться с жизнью. Не осталось ни малейшей ниточки, которая бы самскарой привязывала ее к этому миру, ничто больше не удерживало ее здесь на Земле.

Странствия ее продолжались долгие годы. И вот однажды в Мултане (Пакистан) она встретила мусульманского кутба, известного как Маула Шах, благодаря милости которого афганская принцесса исчезла навсегда, позволив Возлюбленному соединиться с ее душой. Гулрух пережила полную духовную смерть: она стала Богореализованной, и не осталось ничего, кроме Бога. Пелена иллюзии этого мира спала с ее глаз. Пребывающая в бесконечном блаженстве душа кричала: «Есть только Я! Нет никого, кроме Меня. Я есть Бог».

Мекка и Медина

В своем Богореализованном состоянии Гулрух, которой было уже почти сорок лет, снова отправилась из Индии в северные области, в Равалпинди, к своему первому учителю индусу. Учитель назвал ее «брахми-бхут»[29], поскольку она находилась на стадии экстатического единения и, казалось, совсем не замечала мира. Главная ее цель была достигнута, но сознание духовного наставника, который мог бы вести других к этой цели, пока не было сформировано. В ее абсолютном блаженстве существовал лишь Он один. Она не осознавала, что в тени, отбрасываемой светом Его Божественности, скрывается целый мир.

По прошествии нескольких лет с помощью своего индусского учителя Гулрух вновь обрела сознание мира, множественности и превратилась в совершенного Учителя. Наряду с божественным осознанием Безграничного Океана Реальности, она начала видеть каждую каплю как каплю, множественность в Единстве.

Она оставила Равалпинди и предприняла несколько долгих путешествий через страны Ближнего Востока – Сирию, Ливан, Ирак и т. д. Говорят, переодевшись мужчиной, она ходила в Мекку через Афганистан, Иран, Турцию и затем назад в Аравию. В Каабе в Мекке она пять раз в день совершала традиционные мусульманские молитвы, всегда сидя на одном и том же месте. А в Мекке она часто собирала пищу для бедных и лично кормила заболевших паломников. Также она проводила много времени, собирая корм для брошенного крупного рогатого скота.

Из Мекки Гулрух отправилась к могиле Пророка Мухаммада в Медину, где снова занялась тем же: читала молитвы и заботилась о паломниках. Оставив Аравию, она по суше дошла до Багдада, а из Ирака затем вернулась в Пенджаб. В Индии она поехала в сторону юга, в Насик, и оставалась некоторое время в Панчвати – в районе, который, как считают индусы, был освящен Господом Рамой. Из Насика Гулрух отправилась дальше, в Бомбей, где оставалась в течение нескольких месяцев. После того как ее духовная миссия там была закончена, она вернулась в Пенджаб и провела несколько лет, бродя по северной Индии.

Гулрух убита

Находясь в это время в состоянии великого духовного экстаза, она в присутствии группы мусульманских солдат в Равалпинди заявила о Себе как о Творце: «Я Тот, Кто создал все! Я источник всего творения». Это вопиющее заявление превратило белуджийских солдат в разъяренных фанатиков. Солдаты понятия не имели о том, что та, которая, по их мнению, совершила святотатство, действительно осознавала Себя Богом. Одни набросились на нее и удерживали силой, пока другие копали яму для того, чтобы похоронить ее заживо.

Эти служивые были весьма горды собой, поскольку считали слова бродячей сумашедшей оскорблением святого ислама. Они полагали, что, убив кафира (неверного, или еретика), совершили благое дело и обеспечили себе награду на небесах – ведь они выступили защитниками священной истины ислама! Сделав свое дело, они оставили ее могилу и ушли, упиваясь собственным злодейством. Однако оставленная умирать в безвестной могиле Гулрух не погибла. Неизвестно, как она пережила это испытание, но примерно в 1900 году она оказалась уже в Бомбее, находящемся более тысячи миль южнее, где стала жить на тротуаре улицы под названием Чуна Бхатти, неподалеку от Сиона.

Спустя годы, когда эти же солдаты увидели Бабаджан живой в Пуне, их самоуверенность и незрелые представления были полностью разрушены. Их охватило раскаяние за совершенный ими ужасный поступок, и они припали к ее ногам, моля о прощении. Некоторые из этих солдат стали ее последователями и служили ей телохранителями. Слава о Гулрух распространялась все больше и больше, многие верующие мусульмане принимали ее как кутба, стали добавлять к ее имени «хазрат», что означает «ваше высочество», и почитали как человека, ставшего единым с Богом – Бабаджан.