Женщина-призрак - [64]

– В шоковом состоянии от чего?

– От слишком большого числа убийств, – ответил я. – От слишком тяжелых переживаний.

Глаза Марты расширились, взгляд устремился вдаль, словно она пыталась вглядеться в далекие отблески прошлого. Я же видел в ее глазах отражение своего лица.

– Что Сюзи вам рассказала? – спросила она.

– Не очень много. Она вообще не хотела рассказывать, но, видимо, пересилило подсознательное стремление освободиться от тяжести. Она была с вами ночью в «хижине» однажды, летом 1955 года?

– Не знаю, о какой ночи вы говорите…

– О той ночи, когда был убит Лео Броджест.

Веки тяжело опустились на ее глаза. Марта пошатнулась, словно воспоминание о том выстреле ранило ее. Я поддержал ее, ощутив рукой тепло ее тела.

– Неужели Сьюзен помнит? Ей ведь было всего три года!

– Она помнит, даже слишком хорошо помнит. Брод-жест был убит?

– Не знаю. Я убежала и оставила его там. Я была пьяна и никак не могла завести машину. Была поздняя ночь, а он лежал там.

– Какая это была машина?

– «Порш». Маленький красный «порш». Он так и не завелся, и я просто убежала. Я совсем забыла о Сюзи, я даже не помню, куда убежала.

Марта отступила от меня, словно я хранил в себе весь ужас тайны.

– Что было с Сюзи? – спросила она.

– Когда вы вернулись за ней?

– Уже утром. Я нашла ее спящей на чердаке. Как она могла помнить о выстреле, если спала на чердаке?

– Когда это произошло, она проснулась, и притом в комнате.

– Лео умер?

– Думаю, что умер.

Марта посмотрела на дочь, а вслед за ней и я. Девушка внимательно наблюдала за нами, уже больше похожая на зрителя, чем на актрису. Мы говорили так тихо, что она не могла нас слышать, но, очевидно, догадывалась, о чем шла речь.

– Она помнит, кто стрелял в него? – спросила Марта.

– Нет. А вы?

– Я не видела, кто это был. Мы занимались любовью, и я была пьяна.

– Вы не слышали выстрела?

– Полагаю, что слышала, но не хочу в это верить. Представляете, я не знала, что в него выстрелили, пока не почувствовала на своем лице кровь!

Она облизала пересохшие губы.

– Боже, что вы сделали со мной! Я думала, что навсегда забыла о той ночи, Это была самая страшная ночь в моей жизни, а я думала, что она будет самой лучшей. Мы собирались втроем уехать и начать новую жизнь вместе, на Гаваях. Лео уже купил билеты на следующий день.

– Он – отец Сьюзен?

– Думаю, что он. Именно поэтому я и вернулась к нему, когда Лестер выгнал меня. Лео был первым мужчиной, который коснулся меня.

– А не Ал Свитнер или Фред Сноу?

Она энергично покачала головой.

– Я уже была беременна, когда убежала с ними в Лос-Анджелес. Поэтому-то я и убежала.

– И обвинили их в изнасиловании?

– Лео очень много терял. А что теряли они?

– Ничего, кроме своих жизней.

Марта подняла руки. Глаза ее потемнели и стали полны мучительного сожаления. Потом она уронила голову и закрыла лицо руками.

Сьюзен вышла из ниши и подошла к нам.

– Вы заставили мою маму плакать!

– Я не хотел этого. Просто она такой же человек, как и все мы.

Девушка с робким удивлением посмотрела на мать.

Глава 30

Я оставил их вдвоем и вышел в холл. Мальчуган, уставший от своих приключений, полулежал на руках у Вилли.

– Гарольд только что с дежурства, – сказал Вилли, – а меня ждет невеста в Сан-Франциско.

– Подожди еще несколько минут. Где мисс Сторм?

– Там, со своим сыночком.

Он ткнул большим пальцем в сторону закрытой двери маленькой комнаты под лестницей.

– Это твердолобый парень, поэтому его и закрыли там.

– Что еще он натворил?

– Пытался одной рукой бороться с Гарольдом. А тот раньше был футболистом.

– Где сейчас Гарольд?

– На улице. Наблюдает за домом, на случай, если кто-нибудь сюда наведается.

Вилли сделал строгое лицо и пощекотал мальчика.

– Эй, ты, соня! Ты совсем уже заснул?

Я постучал в дверь маленькой комнаты. Мне ответила Эллен.

Она сидела во вращающемся кресле. Ее сын устроился на полу около холодильника, словно грелся у нетопленой печки.

Джерри так исхудал и побледнел, что узнать его можно было только по рыжим волосам и бороде. Когда я вошел, лицо его нервно дернулось, словно его ударили.

– Это мистер Арчер, – представила меня Эллен.

Желая показать дружеское к нему расположение, я спросил, как его рука. Он плюнул на пол в мою сторону.

– Рука сломана, – ответила за него Эллен. – Он обращался в клинику, но его попросили прийти завтра…

Парень прервал ее речь движением здоровой руки.

– Не рассказывай ему ничего. Из-за него я потерял «Ариадну».

– Ну, пусть из-за меня. Ты и руку повредил из-за меня, когда ударил меня по голове револьвером.

– Мне надо было пристрелить тебя!

Как и сказал Вилли, он в самом деле был твердолобым. Но я не знал, насколько это шло от его характера, а насколько было результатом физического и морального потрясения.

– Он не в очень-то хорошей ситуации, – сказал я Эллен. – Надеюсь, вы понимаете это?

– Вы хотите сказать, что арестуете его?

– Это не мое дело. И решать, как с ним поступить, тоже не моя забота. Я ему не отец.

– Но ты же на него работаешь, – простонал Джерри. – Если ты думаешь, что тебе удастся затащить меня обратно в Стотвилль…

– Стотвилль прекрасно просуществует и без тебя. Но если ты надеешься, что тебя снова примут в порту, то советую немного поразмыслить.