Женщина-призрак - [31]

– Ну и что из этого? Что? Мы тут как рыбы, вытащенные из воды. На этой улице у меня нет друзей-ни у меня, ни у Сьюзен.

Своими большими руками он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Все это ты только вообразила, мама. Например, когда я прохожу по улице, меня всегда встречают дружескими улыбками. Люди знают, кто я такой, знают мне цену.

– Может быть, они и знают. Но это не поможет ни мне, ни Сьюзен.

– В чем не поможет?

– Просто жить, – ответила она. – Я все время старалась делать вид, будто у нас все о’кей. Но теперь-то мы знаем, что это не так.

– Все будет о’кей. Я гарантирую, что будет! Все будет прекрасно.

– Нет, не будет, никогда не будет.

Она устало качала головой. Он привлек ее к себе и рукой придержал голову, словно это покачивание неприятно действовало на него. Потом он откинул со лба ее волосы. Ее лоб, без единой морщинки, страшно контрастировал с заплаканным лицом. Она приникла к нему и расслабилась, так что ему пришлось поддержать ее, чтобы она не упала. Теперь передо мной была совсем другая женщина, женщина, жизнь которой разбита.

Так, обнявшись, они вышли в холл, оставив меня одного. Я заметил на углу стола маленькую книжечку в красном переплете, присел и стал разглядывать ее. На коже переплета золотом блестело тисненное слово: «Адреса», а на первой страничке еще не оформившимся детским почерком Сьюзен написала свое имя.

В книжке было три женских имени и одно мужское – Джерри Килпатрика. Теперь я понял, почему так плакала мать Сьюзен. Их семья была одиноким трио, а теперь их осталось всего двое.

В комнату вошла миссис Крэндел и прервала мои размышления. Она умылась и причесалась, сделав это быстро и искусно.

– Простите, мистер Арчер, я не хотела сказать, что все уже рухнуло.

– Никто так и не думает. Но вообще задуматься над этим иногда бывает полезно.

– Не для меня и не для Лестера. Сейчас он очень расстроен. Он очень эмоциональный человек, хотя по виду этого не скажешь. И он очень любит Сьюзен.

Она наклонилась над столом. Я подумал, что даже горе идет ей. Она была из тех женщин, которых красят сильные эмоции.

– У вас разбита голова, – заметила она.

– Это дело рук Джерри Килпатрика.

– Наверное, я ошиблась в нем.

– Так же, как и я, миссис Крэндел. Так что же мы будем делать со Сьюзен?

– Не знаю, что и делать.

Она стояла надо мной, листая пустые страницы записной книжки.

– Я разговаривала с девушками, которых она знает, особенно с теми, кто живет здесь. Но у нее нет настоящих подруг. Они только ходили вместе в школу и играли в теннис.

– Что, по-вашему, самое главное в жизни восемнадцатилетней девушки?

– Не знаю, Я пробовала предлагать ей разные вещи, но ей ничего не нравилось. Она как будто боялась…

– Чего боялась?

– Не знаю, но это было действительно так. А я все время боялась, что она когда-нибудь убежит из дома. Так и случилось.

Я попросил миссис Крэндел показать мне комнату девушки.

– Я не против. Только не говорите об этом Лестеру, ему это не понравится.

Она провела меня в большую комнату, застекленная дверь которой выходила прямо в патио. Несмотря на большие размеры, она не казалась просторной. Обстановка спальни под слоновую кость с золотом дополнялась стереопроигрывателем, радиоприемником и телевизором. Был там и письменный стол, за которым работала девушка. На столе стоял белый телефон. Это место напоминало позолоченную клетку, словно сделанную для пожизненного заключения в ней маленькой пленницы.

На стенах были развешаны стереоафиши и портреты солистов эстрадных ансамблей, сплошь юношей. Казалось, они одни нарушали спокойствие этой комнаты. Никаких фото или следов других людей, тех, с которыми должна бы быть знакома Сьюзен.

– Как видите, – заговорила ее мать, – мы дали ей все. Но она совсем не этого хотела.

Она предложила мне взглянуть на гардероб и открыла дверцу шкафа. Он был полон платьев и пальто. Мне почему-то представилось, будто целая армия девушек втиснута в этот шкаф. Ящики комода были наполнены свитерами и другой одеждой, напомнившей мне сброшенные змеиные шкурки. Небольшой ящик туалетного столика был полон косметики.

На белой поверхности стола лежал открытый телефонный справочник. Я сел перед столом в кресло и включил настольную лампу дневного света. Желтые страницы справочника были раскрыты на отделе мотелей, а внизу справа я увидел небольшую рекламу мотеля «Звезда».

Я подумал, что вряд ли это простое совпадение, и спросил о мотеле миссис Крэндел. Но его название ни о чем ей не говорило. Не помогло и мое описание Ала.

Я попросил ее дать мне недавнюю фотографию Сьюзен. Она провела меня в другую комнату, которую назвала «швейной», и достала фото выпускницы школы высшей ступени. Со снимка на меня смотрела девушка, блондинка, с таким чистым взглядом, словно она не верила, что ее юность когда-нибудь пройдет и она состарится, а потом и умрет.

– Вот так же когда-то выглядела и я, – сказала ее мать.

– Да, сходство до сих пор очень большое.

– Посмотрели бы вы на меня, когда я закончила школу!

Услышав это, я понял, что она не хвасталась. Ее жизнелюбие пробивалось из-под искусственно привитых манер.

– О, я представляю себе, – ответил я, – В какой школе вы учились?