Женщина нашего времени - [52]

Харриет делала все, что она могла, и совершенно забросила «Степпинг». Очень мало осталось у нее и от пятнадцати тысяч фунтов.

В течение трех ночей перед открытием Ярмарки игрушек Харриет преследовали ночные кошмары. Когда она просыпалась, потная и смятенная, она не могла вспомнить подробностей кошмара. Но под гнетом страха ее голова и конечности тяжелели. Она чувствовала себя смертельно усталой и не могла снова заснуть, а утром чувство тяжести не покидало ее. Она чувствовала себя обессиленной и больной без всяких симптомов.

Все эти ощущения были точной противоположностью той эйфории, которую она испытала в своей старой спальне после странного видения. Это было так, как будто все тревоги и слабости, которые она подавляла, одновременно вышли на поверхность, чтобы изуродовать ее. Она боялась всего, что делала, боялась этого разбухающего предприятия, которое она старалась запустить на таком неустойчивом фундаменте. Харриет лежала в постели с поджатыми коленями, обхватив голову руками.

У нее возникла неотвязная мысль, которая настойчиво билась в голове: «Мне необходима помощь. Я не смогу сделать все это одна».

Через некоторое время она встала и в муках забродила ощупью по квартире. Она нашла карточку, которую дал ей Генри Орд.

Как только она решила, что рабочий день уже начался, она позвонила в фирму «Лендуит Эссоушиэйтс».

Глава 7

«Лендуит Эссоушиэйтс» занимала здание с оштукатуренным фасадом в тихом переулке. Здесь не было мраморного вестибюля и пышного фонтана. На скромной латунной табличке было название компании, рядом находилась кнопка звонка, на деликатный звон которого появилась безупречная девушка, открывшая дверь.

— Харриет Пикок, — представилась Харриет.

Она окрестила свою зарождающуюся компанию «Пикокс», и после того визита к Мортону решила, что больше не будет миссис Гоулд. И она не вернется к имени Харриет Тротт. Прямое отожествление ее с ее компанией, а также с Кэт в те годы, когда они были только вдвоем, и даже с Кэт Саймона доставляло ей удовольствие.

— Мистер Лендуит ожидает меня.

Вооруженная рекомендацией Генри Орда, сразу преодолев барьер, откровенно защищаемый секретарем, Харриет установила, что достаточно легко добиться свидания с мистером Лендуитом. Значительно труднее было найти время в своем собственном расписании. Ярмарка игрушек открывалась на следующий день. Харриет знала, что она обязана быть у своего стенда, организуя установку, драпировку и размещение.

— Пожалуйста, сюда, мисс Пикок.

Холл был обшит панелями и пуст, за исключением персидского ковра на полу и овального стола с большой вазой свежих цветов. Харриет последовала за девушкой вверх по пологим ступенькам лестницы мимо трех безрадостных и мрачных натюрмортов в тяжелых рамах. Харриет подозревала, что любой из них стоит столько же, сколько всего денег она старалась занять.

Девушка открыла двойную дверь на верхней площадке лестницы. Харриет увидела, что Мартин Лендуит сразу же встал и обошел свой письменный стол, чтобы поприветствовать ее. Он был коренастым, не очень высоким и был одет в темно-синий костюм такого великолепного покроя, что выглядел совершенно пропорциональным. На нем были голубая рубашка и неяркий галстук. Узкие, блестящие туфли ручной работы подчеркивали небольшую величину его ноги. Черные волосы поседели на висках, и, казалось, что его голова скорее вылеплена скульптором, чем подстрижена парикмахером. Серебряные волоски поблескивали, когда он поворачивал голову. У него были темные глаза, а от природы смуглая кожа была отполирована здоровым загаром.

Харриет решила, что ему около пятидесяти пяти лет или немного меньше. На руке, которую он протянул Харриет, ногти были высокопрофессионально обработаны.

— Садитесь, пожалуйста.

Голос у него был дружелюбным, а улыбка последовала за приглашением через одну-две секунды. Мартин Лендуит даже не пытался скрывать, что он внимательно изучает ее. Харриет приняла это, холодно смотря в ответ, а затем села на стул напротив его письменного стола.

Она окинула взглядом комнату. Справа от нее были высокие окна, выходящие на улицу. На них висели шторы из материала медового цвета с глубокими мягкими фестонами сверху и ниспадающей мягкими складками нижней частью, окаймленной тусклым золотом.

Напротив окон стоял чиппендейловский[2] шкаф в китайском стиле, переднее стекло которого бросало ромбы света на пустые стены. Над каминной полкой висел викторианский портрет. Человек с бакенбардами мог быть дедом мистера Лендуита. Его внук, если он являлся таковым, сидел под портретом за большим письменным столом, который он, возможно, унаследовал от деда. Только телефоны, диктофоны и компьютерный терминал были добавлены к интерьеру в последнее время.

На полу лежал ковер, нежно светящиеся цвета и замысловатые узоры которого говорили Харриет о тончайших шелковых нитях и тысячах сделанных руками узелков. Больше в комнате ничего не было. Это был шедевр скромности, который, прежде всего, кричал: «Деньги» так же громко, как если бы стены были оклеены банкнотами. По сравнению с ним храм из стекла и стали Мортона выглядел похожим на гамбургерный бар в новом торговом центре.