Женщина нашего времени - [51]

— До того, как я смогу сделать все это, я должна установить, кто владеет правами на эту игру. Как мы знаем, они ваши. Вы можете предоставить их мне на определенный срок. Вы можете их полностью передать мне. Или мы можем прийти к какой-то другой договоренности. Но мы должны сделать это по закону. Вы меня понимаете?

— Я, конечно, старый, но я не дурак. Какой документ я должен подписать? Потому что я не хочу ничего делать, вообще ничего, кроме того, что я здесь делаю. Вы понимаете меня?

Они внимательно посмотрели друг на друга. Саймон приподнялся на своем сидении, как бы защищая свою ограниченную территорию.

Харриет сказала:

— Да. Вы только должны подписать один простой документ, если хотите полностью передать права. Если мы составим более сложное соглашение, то это может потребовать совместного визита к адвокату.

Она старалась быть беспристрастной. То, что она хотела сделать, было законно, однако она нуждалась в простейшем решении, которое не оставит лазеек.

Саймон вздохнул:

— Вы можете получить его. Как я вам и сказал в первый раз. Дайте мне то, что я должен подписать.

Он понял ее намерение. Он был достаточно проницательным, чтобы сообразить, что она не предпримет такого путешествия, не подготовившись. Харриет почувствовала себя нечистоплотной, вынимая бумаги. Она получила рекомендацию юриста, не Генри, а специалиста в этом вопросе. Она передала свой простой и недвусмысленный договор. Возникла заминка, пока Саймон шарил в поисках очков, а затем читал текст, который она ему предложила.

Наконец он поднял глаза:

— Похоже, что это сделано очень основательно, — заметил он.

Он взял ручку и подписал.

— Это должно быть засвидетельствовано.

— Вы думаете, я изменю своему слову?

Она склонила голову.

— Нет.

— Ко мне больше не будет вторжений.

— Нет, я обещаю. Мы только должны решить между собой, какова будет ваша доля в доходах.

Послышался сухой звук, не похожий ни на кашель, ни на смех.

— Что я буду делать с этими доходами, Харриет?

Она почувствовала себя не в своей тарелке.

— Согреете свой дом. Отремонтируете крышу.

— А если я тебе скажу, что я и так счастлив.

— Так ли уж? — и когда она произнесла это, она почувствовала свою наглость.

Он сегодня не захотел создать между ними дружелюбной атмосферы с помощью виски.

— Деньги еще никому не приносили вреда, — защищалась она.

Саймон сгреб Y-образные воротца в кучу и пересыпал их из своей ладони в коробку макета. Он аккуратно собрал все детали вместе, накрыл крышкой и протянул Харриет.

— Возьмите свою игру.

Она была свободна. Ну хорошо, она поделит деньги между ними так и тогда, когда придет для этого время, до которого еще, казалось, очень далеко. Харриет боялась всего, что она должна была сделать до того, как оно наступит.

— Спасибо за то, что вы дали мне игру, — сказала она тихо. — Я вам очень благодарна.

На этот раз его сухой смех перешел в кашель.

— Вам нужно лекарство от этого, — назидательно произнесла она.

Лицо Саймона изменилось. Он откинулся на спинку стула.

— Говоря так, вы становитесь похожи на свою мать. Подойдите.

Она подошла к нему. Он поднял ее руку и на минуту задержал ее возле своей щеки. В следующее мгновенье он раздраженно одернул себя и выпрямился на стуле:

— Вы хотите идти своим путем.

«Это прикосновение было отцовским жестом», — подумала Харриет. Она вдруг почувствовала себя легче и счастливее.

Он проводил ее до парадной двери, быстро взглянул на дождь и отступил в темноту своего дома. Харриет простилась с ним и направила машину по автостраде в Лондон.

В следующий месяц Харриет работала больше, чем когда-либо в своей жизни. До последней недели февраля с помощью дирекции Ярмарки игрушек она отправила по почте пять сотен рекламных комплектов каждому закупщику, в каждый универмаг, где могли бы проявить интерес к «Головоломке». Она разработала оформление для большого ярмарочного стенда из белого парашютного шелка и черного поливинилхлорида и контролировала его изготовление.

Она хотела, чтобы блестящие черные кривые и белые, как облака, волны поддерживали ее торговую марку в виде солнечных лучей. Она нашла команду дизайнеров, которые сделали огромную торговую марку из полистирола и раскрасили ее в те же цвета радуги, что были и на коробке. Она имела несколько десятков готовых коробок, которые в изобилии будут расставлены на полках солнечных лучей. Через агентство она наняла двух девушек, которые будут работать на стенде вместе с ней. Вспомнив о прическах Сэнди и ее подружки, Харриет выбрала молодых студенток на неполный рабочий день, из волос которых можно сделать такие же прически в виде кивающих слив.

Она купила три комплекта черно-белой одежды и заменила на ней пуговицы другими, величиной с пенни, которые повторяли бы все цвета радуги. Через Дженни, которая была знакома с агентом одного известного телевизионного деятеля, она уговорила этого комментатора постоять возле ее стенда в самый напряженный день, чтобы стимулировать закупщиков заказывать ее «Головоломку». Его гонорар был немыслим. Джейн, Дженни и другие помогали ей комплектовать и запечатывать почтовые конверты, а Дженни обрабатывала на швейной машине метры парашютного шелка. Друзья вежливо интересовались ее делами и старались убедить ее замедлить темп, однако она была заведена так, что была не в состоянии передохнуть. Только Чарли Тимбелл говорил ей, что если она собирается сделать вообще все, то тогда она может и отдать этому все, что имеет.