Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов - [209]

. В ее поведении нет ничего общего с эксцентричной Верой Росаковой, княгиня — образец вежливости. Тем не менее героинь роднит преданность близким («А я, господа, верю в преданность своим друзьям, своей семье и своему сословию»[1763]) и довольно избирательное следование законам (княгиня оправдывает убийство преступника Рэтчетта-Кассетти, считая, что он был достоин смертной казни): «Я считаю, что в данном случае справедливость, подлинная справедливость, восторжествовала»[1764], — так она со свойственной ей прямолинейностью характеризует убийство, совершенное в «Восточном экспрессе». Возможно, княгиня выступает одной из идейных вдохновительниц преступления. Прямых указаний на это в тексте нет, но она открыто признает, что правосудие и наказание преступника могут брать на себя люди, имеющие власть, и эта уверенность основана на ее жизненном опыте, связанном с Россией: «А знаете, как бы я поступила с таким человеком, будь на то моя воля? Я бы позвала моих слуг и приказала: „Засеките его до смерти и выкиньте на свалку!“ Так поступали в дни моей юности, мсье»[1765].

Княгиня, женщина исключительно умная, умеет проигрывать. Едва услышав имя Эркюля Пуаро, она понимает, что столь тщательно спланированное ею и ее друзьями преступление будет раскрыто: «Эркюль Пуаро… — сказала она через какое-то время. — Теперь я вспомнила. Это судьба»[1766]. Княгиня демонстрирует фатализм, который отличает русских героинь Кристи, но ведет себя как достойный соперник сыщика, и Пуаро вновь восхищается русской дамой. Создавая образ Драгомировой, Кристи наделяет его некоторыми стереотипными чертами, которые ассоциировались у англичан с русскими эмигрантами-аристократами (страсть к мехам и драгоценностям, фатализм, избирательное следование законам, но бескомпромиссное — собственным представлениям о долге и чести), однако, в сравнении с несколько гротескным в своей эксцентричности образом Веры Росаковой, образ княгини более реалистичен и сложен.

Наряду с этими яркими персонажами в детективах Кристи межвоенного периода появляется еще несколько эпизодических образов русских эмигранток: Соня Давилова («Большая четверка»), Катрина Ригер («Как все чудесно в вашем садочке») и Катерина Самушенко («Керинейская лань»). Этих героинь объединяют возраст (в отличие от Росаковой и Драгомировой, это юные девушки) и внешняя привлекательность: Соня — «среднего роста, с красивым, несколько угрюмым лицом, синими глазами и совершенно черными, коротко подстриженными волосами»[1767]; Катрина — «невысокая, бледная девушка с черными как смоль волосами и подозрительно прищуренными глазами»[1768]; Катерина имеет волосы «как золото, они развевались за ее плечами, как крылья, и она так весело и легко шагала…»[1769]. Героини играют в произведениях Кристи самые разные роли: от предполагаемой жертвы (Катерина Самушенко) до ложно обвиненной в преступлении (Катрина Ригер) и ошибочно подозреваемой, но на самом деле жертве преступления (Соня Давилова). Девушки ищут помощи у Эркюля Пуаро, который спасает их (этот сюжет также восходит к произведениям А. Конан Дойла: рассказы «Медные буки» и «Пестрая лента» начинаются с обращенной к Шерлоку Холмсу просьбы беззащитной девушки о помощи).

Эти героини Кристи, в соответствии со стереотипными английскими представлениями о русских женщинах, эмоциональны, импульсивны и прямолинейны. Катерина описывается так:

Она была темпераментна, знаете ли; типично русская вспыльчивость. ‹…› У нее резко менялось настроение. Она попеременно плакала и смеялась. Иногда впадала в такое отчаяние, что не разговаривала и не ела. А иногда ее охватывало бурное веселье (курсив мой. — Т. Т.)[1770].

Такое поведение шокировало англичан, и шокирует самого Пуаро.

Кроме того, в произведениях Кристи, созданных во второй половине 1920-х и в 1930-х годах, общественное мнение зачастую настроено против русских эмигранток, даже тех, кто объявляет о своем аристократическом происхождении. Их нередко подозревают в связях с большевиками, участии в тайных обществах и считают способными на любые преступления. Катрину обвиняют в убийстве не только потому, что она была компаньонкой богатой дамы, которая завещала ей свои деньги, но и потому, что такое преступление, по мнению других героев рассказа, «вполне допустимо для русской девушки»[1771]. Катерину Самушенко считают шпионкой или обманщицей: «Знаете, говорят, что она была большевистской шпионкой или что-то в этом роде; я-то лично в это не верю — знаете, люди любят говорить такие вещи. Катерина всегда делала вид, что она из русских „белых“, что ее отец был великим князем, обычное дело!»[1772] Соне Давиловой первоначально не доверяет даже Пуаро, говоря о ней: «Девушка — агент Большой Четверки. Она хочет получить деньги Саваронова»[1773].

Против русских героинь работает и недостаточное знание языка: Кристи подчеркивает акцент Сони («она обладает богатым, звучным голосом, совершенно не английским»[1774]), Катрины («Ее английский был правильным, но ни у кого не возникло бы даже мысли о том, что она англичанка»[1775]) и Катерины («У нее был забавный акцент. Она хорошо говорила по-английски»