Женщина из тьмы - [5]

– Вот что, Луиза! – сказал Робсон. – Ты возвращаешься со мной домой.

– Нет, – отрезала она.

Он насмешливо покачал головой и шагнул вперед:

– Мне за мои денежки кое-что причитается!

Луиза отступила к столу и схватила бутылку виски за горлышко.

– Не прикасайся ко мне! – Голос ее, как и лицо, был исполнен холодной ярости.

Дог угрожающе заворчал.

Робсон скосился на собаку, потом на Конроя, подмигнул ему и вновь уставился на женщину.

Конрой спокойно – так, что ни женщина, ни собака не успели испугаться, – залез правой рукой в карман пальто, вытащил черный пистолет, приставил дуло к уху дога и выстрелил. Пес попытался прыгнуть, но упал на бок и слабо засучил лапами. Конрой, глупо улыбаясь, сунул пистолет в карман.

При звуке выстрела Луиза Фишер развернулась и с воплем замахнулась бутылкой, собираясь швырнуть ее в Конроя. Но Робсон поймал ее запястье одной рукой, а другой вырвал бутылку, приговаривая с усмешкой:

– Нет, нет, радость моя.

Он поставил бутылку на стол, но руку Луизы не отпустил. Пес перестал дергать лапами и замер.

– Вот и ладно, – сказал Робсон. – Теперь ты готова идти?

Луиза не сделала попытки освободить запястье. Она выпрямилась и очень серьезно проговорила:

– Друг мой, ты совсем не знаешь меня, если думаешь, что я пойду с тобой.

Робсон хихикнул:

– А ты совсем не знаешь меня, если думаешь, что не пойдешь.

Входная дверь отворилась, и в комнату вошел Брэзил. Бледное лицо его по-прежнему было флегматично, хотя в глазах появилась тень досады. Он аккуратно закрыл за собой дверь и обратился к гостям с раздражением, но без злости:

– В чем дело, черт возьми? У меня сегодня приемный день? Или я попал в кабак?

– Мы уже уходим, – сказал Робсон. – Фройляйн Фишер идет с нами.

Брэзил поглядел на убитого пса, и досада в его желтоватых глазах проглянула отчетливее.

– Если она так хочет, я не возражаю, – произнес он безучастно.

– Я остаюсь, – сказала женщина. Брэзил не спускал глаз с мертвой собаки.

– Против этого я тоже не возражаю, – сказал он все так же безучастно. Потом, уже с большим интересом, спросил: – Кто это сделал? – Он подошел к собаке, тронул ее голову ногой и проворчал: – Весь пол залили кровищей.

И вдруг, не поднимая головы, без видимого напряжения и даже без замаха врезал Конрою правым кулаком по красивой пьяной физиономии.

Конрой на негнущихся ногах отлетел назад и чуть в сторону. Голова и плечо стукнулись о камин. Конрой сделал неверный шаг вперед и ничком рухнул на пол.

Брэзил повернулся к Робсону.

Робсон, отпустив Луизино запястье, пытался вытащить из кармана пальто пистолет. Но женщина вцепилась в его руку, повисла на ней всем телом, и он никак не мог ее стряхнуть, хотя другой рукой больно тянул за волосы.

Брэзил обошел их, ударом кулака из-за спины приподнял Робсону подбородок и, сунув под него согнутую в локте руку, зажал ему предплечьем горло. Укрепив захват, он стиснул второй рукой запястье противника и сказал:

– Порядок. Можете его отпустить.

Луиза Фишер отпустила руку Робсона и осела на пол. Лицо у нее было таким же деловым, как у Брэзила, разве что глаза сияли победным восторгом.

Брэзил резко заломил руку противника, сжимающую пистолет, за спину. Когда ствол пистолета принял горизонтальное положение, Робсон нажал на спусковой крючок. Пуля прошла между его спиной и грудью Брэзила и отколола щепу от книжной полки в углу комнаты.

– Попробуй еще раз, малыш, и я переломаю тебе руки, – заявил Брэзил – А ну, брось его!

Робсон поколебался и выпустил пистолет. Тот с лязгом ударился об пол. Луиза Фишер подползла к нему на четвереньках, а потом с пистолетом в руке уселась на стол.

Брэзил отпихнул от себя Робсона, подошел к лежащему на полу мужчине, встал на колени, пощупал пульс, пробежал руками по телу и, поднявшись с пистолетом Конроя, сунул его себе в карман.

Конрой пошевелил ногой, веки сонно дрогнули, и он застонал.

Брэзил, указав на него большим пальцем, обратился к Робсону:

– Забирай его и выметайся.

Робсон приблизился к Конрою, нагнулся, приподнял ему голову и плечи, потряс легонько и раздраженно буркнул:

– Давай, Дик, просыпайся. Мы уходим.

– С мной все в п'рядке, – промычал Конрой, пытаясь улечься снова.

– Вставай же, вставай! – рявкнул Робсон и хлестнул его по щекам.

Конрой потряс головой, бормоча:

– Не х'чу.

Робсон влепил ему еще одну пощечину:

– Давай, поднимайся, паршивец несчастный!

Конрой застонал и проворчал нечто нечленораздельное.

– Вытащи его на улицу, – нетерпеливо сказал Брэзил. – Под дождичком очухается.

Робсон хотел возразить, но передумал. Подобрав с пола свою шляпу, он нахлобучил ее и опять склонился над блондином. С трудом усадил его, одной рукой обхватил за плечи, другой – за спину и медленно встал, поднимая обмякшее тело.

Брэзил распахнул дверь. Волоча на себе Конроя, Робсон вышел вон.

Брэзил захлопнул дверь, прислонился к ней спиной и с притворным смирением развел руками.

Луиза Фишер положила пистолет Робсона на стол и встала.

– Извините меня, – сказала она серьезно. – Я не хотела впутывать вас в такую...

– Все в порядке, – небрежно перебил он ее. В улыбке его чувствовалась горечь, но тон оставался беспечным. – Я вечно во что-то впутываюсь. Черт с ним! Мне срочно нужно выпить.