Женщина из бедного мира - [23]

Приезд Элли был желанным для меня во всех отношениях. Мы ходили гулять к озеру, останавливались в городе перед витринами магазинов, болтали о тысяче разных мелочей, которые казались нам тогда важными. Вспоминали наше прошлое, жизнь, старых знакомых: кто-то умер, кто-то женился, кто-то девался неизвестно куда. Элли рассказала и о Ханнесе. Недавно встретив Элли и заговорив обо мне, он был очень грустный, удрученный, какой-то безразличный. Элли считала, что он любит меня. Я не отрицала. Подумала: «Где он сейчас? Хорошо ли у него складываются дела вдалеке от родины? Вспоминает ли он меня?» Вовсе безразличной к нему я никогда не была.

По дороге домой мы снова встретили Теодора Веэма. Он, видимо, шел следом, и когда мы остановились у витрины одного магазина, приблизился к нам. Стал просить, чтобы я встретилась с ним на следующий день: он хочет сказать мне что-то очень важное. Я отказалась.

Ночью я спала вместе с Элли, в одной кровати. Но это была беспокойная ночь. Я не понимала Элли. Она просила меня подумать и развестись с мужем. Ее сердце предчувствует беду: может случиться большое несчастье.

До самого рассвета мне не было сна.

Господин Баггерт? Что он за человек? Странная личность: деликатный, щедрый, добродушный холостяк, но чуть-чуть вроде глуповатый. По его словам можно было понять, будто в свое время он был большим любимцем дам и сейчас не спасовал бы перед ними. Как-то он даже открыто хвастался своими многочисленными романами. Мне казалось, что он «увлекся» мной. Привлекательного в нем ничего не было, скорее он был неприятен своими торчащими усами и странными, «пожирающими» глазами. Я не выдерживала их взгляда, мне они были отвратительны. Вспомнились слова Конрада: «скотские глаза». Этими глазами Баггерт смотрел на меня однажды в субботний вечер, когда я с тетей собиралась в баню. Он сказал, что я прелестна в своем берете и могла бы вызвать у мужа целую «бурю чувств». Я посмеялась над ним, как над простодушным дурачком.

На следующий вечер я ходила с тетей и с Баггертом в кино. После долгого перерыва приятно было там побывать. Сама бы себе я не могла позволить этого удовольствия: у меня было мало денег. Господин Баггерт был очень внимателен ко мне. Он даже попытался осторожно выразить свои чувства. Я снова посмеялась над ним. Однако где-то в уголке моего сознания появилась странная мысль: я пользуюсь таким успехом у мужчин, не могла бы я как-то применить это в собственных интересах, в интересах Конрада? Я много читала о женщинах, которые властвовали через головы мужчин, управляя через них судьбами государств и народов. Читала о женщинах, которые добивались, чтобы мужчины копили для них состояния, и, став богатыми, жили как хотели. Мысль эта возникла лишь на мгновение, но, наверное, она угнездилась где-то в подсознании, чтобы потом снова всплыть на поверхность.

Утром в понедельник (прошло уже две недели, как я уехала из Тарту) я получила странное письмо. Оно было отпечатано на машинке и состояло всего из двух строчек: «Мне очень грустно без тебя. Да и вообще нет ничего радостного. Видно, скоро я должен буду уйти отсюда. Конрад». На конверте стоял штамп какого-то неизвестного мне почтового отделения. Как выяснилось позже, кто-то из друзей опустил письмо на деревенской почте. Сам Конрад был еще в это время в Тарту.

Я не могу представить, что чувствовала, читая это письмо. Руки мои дрожали, сердце гулко билось, на лбу выступил холодный пот. Страх, боль, досада на себя, злость возбужденным хаосом переполнили мою душу. «Где он сейчас? Что случилось, почему он должен уйти? Его преследуют, его арестуют! И я больше не увижу его?»

Я пошла к уездному начальнику, но разрешение на выезд получила только вечером, когда поезд уже ушел. Сказала тете, что должна ехать, и попросила у нее взаймы денег на дорогу. Но она не хотела и слушать.

— Бог весть какая там у тебя беда стряслась, куда ты торопишься? Могла бы еще остаться здесь. Я — стара, много ли осталось жить? Может, больше не увижу тебя. Может, и ты сама последний раз тут. У кого ты остановишься, к кому приедешь, когда меня не будет?

«В последний раз? В самом деле! Я еще не сходила на кладбище, где похоронена моя маленькая сестренка. Пожалуй, и могилы ее уже не найду. Прости, сестричка! Жизнь моя пестра, она уносит меня далеко от родных мест. Кто знает, где я сама найду вечный покой? У меня предчувствие, что сюда никогда уже не вернусь».

Как описать бессонную, тревожную ночь, которая последовала за этим грустным днем и вечером, исполненным сожалений? Мне теперь уже не доставляет удовольствия копаться в психологических переживаниях: жизнь сделала меня трезвее, холоднее и проще. Но тогда я была до крайности порывиста, загоралась от малейшего возбуждения. Сердце мое горело единственным желанием, единственной страстью: скорее увидеть Конрада. Я сотни раз упрекала себя: зачем я уехала, почему не осталась с мужем? «Бедный, милый Конрад, — думала я. — Прости свою жену, что ее желание повидать родные края пересилило на время любовь к тебе. Прости! И ты, отец небесный, если ты существуешь, не будь столь жесток, не отнимай у меня моего единственного счастья, мою единственную радость. Не будет мне жизни без него. Нет, не будет».