Женщина и обезьяна - [21]
— Маделен, дорогая, — сказала она. — Что я могу предложить тебе в такой ранний час? Большой стакан джина?
Алкоголь был самой сокровенной тайной Маделен. Это был потаённый, нежно побулькивающий желудочек её сердца, существование которого, как ей казалось до настоящего времени, ей удавалось скрывать от окружающего мира.
В возникшей пустоте приостановленной реальности Маделен пришло в голову, что животные отличаются от людей в первую очередь неизменностью своего сознания. Самое ужасное в той постоянной неуверенности, жертвой которой она сама являлась, была её изменчивость. Бывали дни, когда она сомневалась в своём теле, в другие дни она сомневалась в своём рассудке, бывало, что ей не хватало уверенности в своём браке, своих волосах, своих финансах, своих движениях, своём запахе, своих чувствах. И список возможных вариантов был бесконечен. Как только ей начинало казаться, что вот теперь у неё наконец-то имеется пусть длинный, но всё-таки исчерпывающий реестр форм, которые может принимать её ненависть к самой себе, как та приобретала новый, никогда прежде не виданный облик.
Полной противоположностью этому внутреннему дисбалансу было лицо стоящей перед ней женщины. Андреа Бёрден разглядывала её с изучающим, бесчувственным любопытством рептилии.
В комнате было пусто, никаких следов пребывания Адама. При нынешнем положении дел это было к лучшему. Маделен опустилась на стул.
Я просто хотела посмотреть, как здесь всё выглядит, — сказала она.
— Рабочее место должно стимулировать. Человека, который сам ничем особенно не занимается.
Маделен понимала, что её время истекло. Сейчас она найдёт какое-нибудь кладбище слонов, как-нибудь доползёт туда и умрёт. Но подняться со стула не было сил.
— Один стаканчик не помешал бы, — сказала она.
Перед ней появился стакан.
— Почему здесь всё так выглядит? — спросила она.
— Вымирающие виды животных и самые популярные домашние животные притягивают очень большие деньги. Мы распределяем эти деньги.
— Здесь как в склепе.
— Смерть вызывает доверие. Любой банк оборудован как склеп.
— А где Адам?
Андреа Бёрден ничего не ответила. Она встала за её спиной, Маделен почувствовала её руки на спинке своего стула.
— Тебе надо взглянуть на вид отсюда, — сказала она. — Перед уходом.
Стул под Маделен задрожал. Андреа повернула её вместе с ним на сто восемьдесят градусов.
Маделен закрыла глаза из-за обжигающего джина и неожиданно резкого движения. Теперь она открыла их.
Три стены в помещении были сделаны из зеркального стекла. Перед ними и под ними простирался Лондон, далёкий и нереальный.
Андреа Бёрден не двигалась, стоя словно сиделка за спиной своего пациента в инвалидном кресле.
— Что скажешь?
Лондон не является городом, Маделен это сейчас стало ясно, — ведь всякий город где-то кончается. Неровные, волнистые каменные поверхности под ней не имели никаких границ. Там, где кривизна земли образовывала горизонт, всё так же продолжались здания, простиравшиеся до самых видимых границ вселенной.
Она увидела, что город слишком велик для одного климата. Вокруг них, над доками Святой Катарины и Темзой, светило солнце. Над новым Сити было сумрачно. На востоке, над доками, шёл дождь. Над южным берегом реки нависла жёлтая пелена заводского дыма.
— Как может нравиться здесь жить? — спросила она.
— Мы умеем приспосабливаться. Даже к здешней жизни. Именно эта способность отличает человека.
Андреа Бёрден вышла на свет, став рядом со стулом.
— Двадцать с половиной тысяч цыплят, — сказала она. — Каждый день. Чтобы кормить Лондон. Пять тысяч восемьсот свиней. Тысяча пятьсот двадцать голов мясного скота. Шесть тысяч овец. Согласно сведениям Комитета по сельскохозяйственным животным и мясу, ежедневно город потребляет две тысячи тонн животного белка. Можно представить Лондон как чудовищную машину по переработке домашних животных. И тем не менее я не смотрю на него так. Бойни — это лишь малая часть всего, что связано с животными. Если отвлечься от простого потребления, то первой по важности группой будут рабочие животные. В Большом Лондоне по меньшей мере пять тысяч сторожевых собак, связанных с охранными агентствами. По меньшей мере, пять тысяч лошадей, которые используются как тягловая сила или для верховой езды, четыре тысячи скаковых лошадей, распределённых по пятидесяти конюшням, плюс две тысячи лошадей в полиции и в кавалерии, три тысячи борзых, три тысячи почтовых голубей. А кроме лошадей, есть ещё все остальные животные. Согласно статистике по Лондону, под нами сейчас миллион домашних собак, полтора миллиона кошек, пять миллионов самых разных птиц в клетках, два миллиона мелких грызунов, вроде морских свинок, и какое-то количество пресмыкающихся и рыбок, о котором мы можем только догадываться. Не стоит забывать и о лабораторных животных в научно-исследовательских институтах, частных и государственных, фармацевтических предприятиях, в ветеринарных институтах и так далее. Группа, которая здесь, в Лондоне и его окрестностях, насчитывает предположительно до десяти миллионов животных, самого разного размера, от землеройки до мускусного быка. И всё это вместе, все эти двадцать с лишним миллионов живых существ, — это примерно половина. Вторая половина — это то, что можно назвать «животный люмпен-пролетариат города». Бездомные собаки, дикие кошки, группа полубешеных животных, которые пытаются приспособиться к биотопу большого города, лисы, голуби, городские мыши, чайки, крысы, насекомые. И мы ещё даже не упомянули зоопарки или аквариумы.
«Фрекен Смилла и ее чувство снега» — самый знаменитый роман датского писателя Питера Хёга. Написанный автором от лица полугренландки-полудатчанки, он принёс автору поистине мировую славу, был переведён на три десятка языков, издан миллионами экземпляров и экранизирован. Эта книга о том, как чувствует себя в большом городе человек, различающий десятки видов снега и льда и читающий следы на снегу как раскрытую книгу. О том как выглядит изнанка современного европейского общества — со всем его благополучием, неуверенностью, азартом и одиночеством — под пристальным, не допускающим неясностей, взглядом человека иной культуры.
Действие нового романа Питера Хёга — автора хорошо знакомой русскому читателю «Смиллы и ее чувства снега» — происходит в сегодняшнем Копенгагене, вскоре после землетрясения. Знаменитый клоун и музыкант, почитатель Баха и игрок в покер, лишенный гражданства в родной стране, 42-летний Каспер Кроне наделен необыкновенным слухом: каждый человек звучит для него в определённой тональности. Звуковая перегруженность современного города и неустроенность собственной жизни заставляют Каспера постоянно стремиться к тишине — высокой, божественной тишине, практически исчезнувшей из окружающего мира.Однажды он застает у себя дома незваного гостя — девятилетнюю девочку, излучающую вокруг себя тишину, — дар, сродни его собственному…
Единственная изданная в России антология современной датской прозы позволит вам убедиться, насколько высок уровень этой литературы, и прочувствовать, что такое истинно нордический стиль. Что же объединяет все эти – такие разные – тексты? С проницательностью и любовью к деталям, с экзистенциальной тревогой и вниманием к психологии, с тонким вкусом к мистике и приверженностью к жесткому натурализму, со всей самоиронией и летучей нежностью к миру 23 датских писателя свидетельствуют о любви, иллюзиях, утраченном прошлом, тяге к свету и саморазрушению, о балансировании на грани воды и воздуха, воды и кромки льда.
Первая попытка самоубийства Симону не удалась. Его лучший друг, по имени Питер, уговаривает директора непонятного медицинского учреждения — института нейровизуализации — заняться Симоном. Ценою этой рискованной помощи может оказаться сознание врача, пациента и его друга. Эксперименты уводят всех троих в их детство, в огромную пивную бочку, к сиреневой ящерице на стене детского сада, к проникновению в чужие сны и постепенному и непростому возвращению их собственной памяти. «Твоими глазами» (2018) — последний на сегодня роман знаменитого датского писателя.
«Условно пригодные» (1993) — четвертый роман Питера Хёга (р. 1957), автора знаменитой «Смиллы и ее чувства снега» (1992).Трое одиноких детей из школы-интерната пытаются выяснить природу времени и раскрыть тайный заговор взрослых, нарушить ограничения и правила, направленные на подавление личности.
В своей единственной книге рассказов знаменитый датский писатель предстаёт как мастер малой формы: девять историй, события каждой из которых происходят в ночь на 19 марта 1929 года, объединяют сквозная «ночная» тональность и традиционное для Хёга пристальное, чуть отстранённое и ироническое внимание к наиболее хрупким деталям европейской цивилизации.«Ночные рассказы» — девять историй, действие которых происходит в ночь на 19 марта 1929 года — в разных частях света: в бельгийском Конго, в Париже, в порту Лиссабона, в Копенгагене и, конечно же, «на самом краю Дании».
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Родиться гением в сельской глуши, где тебя считают выродком, постичь тайны музыки и органной игры, не зная нотной грамоты, самозабвенно любить и не быть любимым, пережить первый и единственный успех у знатоков, чтобы через несколько дней неслыханным образом лишить себя жизни — такова история героя книги современного австрийского писателя Роберта Шнайдера (р.1961). Со дня выхода в свет в 1992 году роман «Сестра сна» был переведен на 24 языка, отмечен целым рядом литературных премий, лег в основу фильма, балета и оперы.
«Мемуары придворного карлика, гностика по убеждению» – так называется книга, выходящая в серии «fabula rasa» издательства «Симпозиум».Автор, скрывающийся под псевдонимом Дэвид Мэдсен – ныне здравствующий английский католический философ, теолог и монах, опубликовал роман в 1995 году. По жанру это дневник личного секретаря Папы Льва Х, карлика Джузеппе, представляющий Возрождение и его деятелей – Рафаэля, Леонардо, Мирандолу глазами современника. «Мемуары» написаны как бы изнутри, человеком Возрождения, всесторонне образованным космополитом, пересматривающим понятия добра и зла, порока и добродетели, извращенности и нормы.
Предполагал ли Кафка, что его художественный метод можно довести до логического завершения? Возможно, лучший англоязычный писатель настоящего времени, лауреат многочисленных литературных премий, Кадзуо Исигуро в романе «Безутешные» сделал кафкианские декорации фоном для изображения личности художника, не способного разделить свою частную и социальную жизнь. Это одновременно и фарс и кошмар, исследование жестокости, присущей обществу в целом и отдельной семье, и все это на фоне выдуманного города, на грани реальности…«Безутешные» – сложнейший и, возможно, лучший роман Кадзуо Исигуро, наполненный многочисленными литературными и музыкальными аллюзиями.
Эндрю Крами (р. 1961) — современный шотландский писатель, физик по образованию, автор четырех романов, удостоенный национальной премии за лучший дебют в 1994 году. Роман «Пфитц» (1995) — вероятно, самое экстравагантное произведение писателя, — приглашает Вас в XVIII век, в маленькое немецкое княжество, правитель которого сосредоточил все свои средства и усилия подданных на создании воображаемого города — Ррайннштадта. Пфитц — двоюродный брат поручика Киже — возникнув из ошибки на бумаге, начинает вполне самостоятельное существование…