Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка - [60]

Это не важно, важно то, что слои того, как разрушались старые представления о том, как надо быть счастливым.

Можем ли мы сказать, что до революции, до разрушения прежнего образа, всё было хорошо? Тоже наверное, нельзя. Иначе откуда эти печальные песни о том, «что отдадут тебя замуж, во чужую семью, во чужу деревню, семью не согласну». Там положение женщины было жутким. Иногда положение мужика было жутким.

Представляете, выдают 18 летнюю деваху за 12-летнего пацана. Ему до того, чтобы до нее дорасти нужно минимум 5–6 лет. Ну дитя! Она у него сопли вытирает, кормит его. Там династический брак, крестьянский условно. И она начинает сожительствовать с отцом. Как их называли снохач. Жизнь уже вся нехорошо идет, уже всё плохо. Проблема снохачества была страшной до революции, болезненной очень. Так что и тогда, наверное, идеала не было, но это и не важно. Важно, что эта задача не была решена и той культурой, которая создала сказку. Не случайно же на этом обрывается.

Хотя мы знаем с вами несколько сказок, в которых парень находит себе Василису Премудрую. Василиса — это греческое имя, производное от базилевс, то есть правящий, правитель, властитель. Условно говоря, мы можем перевести это словосочетание как «правящая мудрость», то есть женщина, достигшая мудрости, потому имеющая возможность править. Елена прекрасная шла как образ от той самой Елены, из-за которой началась Троянская война. Елена Прекрасная наших сказок — это всегда она по имени. Василиса Премудрая — это образ греческой принцессы, византийской, той, которая должна править государством. Находит, спасает как-то, то ли лягушкой, которая стреляет, то ли змеей, которая горит на камне. Придет какой-нибудь Андрей-стрелок, видит камень, на нем змея, а вокруг костер, и она ему кричит:

— Спаси меня!

— Как я тебя спасу?

— Протяни палку или ружье.

Он протягивает ружье, она по ружью на шею к нему и в кольцо. Он в страхе. Она ему:

— Отнеси меня домой, сделай то, что нужно, ты не пожалеешь.

Он уносит. Делает. Она, в конце концов, спрыгивает с шеи, превращается в прекрасную девицу, выходит за него замуж. И дальше она его учит, как ему стать царем. И он делает много таких подвигов, в которых открывается не только правящая мудрость. Там явно и способности раскрываются, волшебные способности, магические. И они счастливы. И это сказка рассказывающая о том, что было после брака. Таких сказок мало, но они есть. В основном мы понимаем, что сказка тоже не нашла решения, чтобы жили долго и счастливо. И всё-таки что-то мы можем найти.

Если сказка не нашла таких решений, это значит, что их в принципе не было в культуре. А если и были, то редкие места, где действительно задумывались о том, что же такое эта мудрость. Мы с вами можем вглядеться в сказку, получится, что мы не поняли. Значит, придется вглядеться в себя и подумать, и поискать решение. Ошибемся — сверимся со сказкой. Но у нас всегда есть возможность поглядеть, ошибемся ли мы, — это поглядеть на то, что происходит рядом. Если рядом становится лучше, то мы ошибаемся, но мы на верном пути, и мы можем всегда по этому, что рядом, себя оценить.

Вопрос, имею ли право я читать подобные лекции, не показав то, что рядом? Это пусть свидетельствуют те, кто здесь живут. Мне кажется, что я имею такое право. Мне нравится то, что со мной рядом. Так что я не буду давать просто теорию. Я буду давать вам то, что не только понято, но и прожито.

Итак, мы вынуждены будем поискать то место, начиная с которого можно почувствовать себя дураком, потому что твои решения не самые умные. Мы должны пробиться туда, где начинается разум. Там мы можем учиться и учить его. Все остальные поля, такие как сумасшествие, культура, мы вынуждены будем понять, научиться распознавать, либо вычищать, либо отбрасывать, проходя мимо и не зацепляясь за них. <…>

Как только мы окажемся в этом пространстве, где вы готовы говорить именно о разуме, мы сделаем простое упражнение, для желающих работать искренне. Для тех, кому уже наплевать, как они выглядят перед людьми, а важно, наконец, хоть раз в жизни, попробовать, а что же такое счастье. И мы возьмем ту парочку, в которой мужчина пытается заранее, до того, как они оказались вместе, понять, что же это такое женщина, которая показалась ему подходящей и как ее сделать счастливой? Пусть ненадолго, всего на год, на два, но чтоб она насытилась простым бабьим счастьем, бабьим в лучшем смысле. Не бабским. Хоть раз в жизни, хоть раз за воплощение, как глоток чистого воздуха, живительного.

Может быть, они быстро расстанутся, какая нам разница. Важно одно, пока вы вместе, как вы ощущаете себя.

<…> Мне важно одно — это семинар для тех, кто избрал быть вдвоем. То есть вы можете потом гулять, вы можете потом быть с кем угодно. Мы с вами исследуем, как быть счастливыми с тем, с кем ты встретился, пусть год, пусть месяц, пусть один вечер. Вот этот наш доброволец попробует, у вас на глазах исследует. Он естественно как-то умеет. И любой из нас умеет исследовать того, с кем мы хотим быть, мы же все друг друга долго изучаем, едите с ним соль. Водите его в рестораны, делаете разные подарки, долго врете, что вам нравится, и долго скрываете, что вам действительно не нравится э-э-э… наверное затем, чтобы сделать его счастливым, когда объявите, что все его подарки были дерьмом. Потому что вы хотели другого…