Женить дипломата - [20]

— Почему бы и нет, — белозубо улыбнулся барон. — Это же не государственная тайна. По крайней мере, не НАША государственная тайна. Но вотанцы почему-то очень не любят обсуждать эту тему, так что я заранее предупреждаю всех присутствующих, — он посмотрел на Нильса с Кристофом, которые синхронно кивнули, дескать, слушаем, — что лучше не обсуждать услышанное за пределами этой комнаты.

Дождавшись утвердительного кивка ото всех, включая принца (для порядка, не иначе), барон начал свой рассказ.

— Говорят, однажды жил в Вотане знатный и доблестный рыцарь. Соседи его уважали, женщины — любили, а враги — боялись. Рыцарь этот объявил о своей помолвке с одной из соседских дочерей, а сам ушел на войну.

— И там погиб? — Не утерпел Кристоф, но тут же сник под строгим взглядом барона.

— Наоборот. Прославился и даже спас жизнь самому королю. В благодарность монарх предложил верному рыцарю руку своей дочери.

— Но он отказался? — теперь уже не выдержал Нильс, серьезно смотря прямо на рассказчика. — Ведь настоящий рыцарь должен всегда держать свое слово.

— Должен. — Согласился барон, а принц кивком головы подтвердил, что да, он тоже согласен с этим утверждением. — Но король был немолод, а наследника у него не было… перед прекрасной принцессой наш рыцарь. Возможно, и устоял бы, а перед блеском короны — не смог.

Шли годы. Рыцарь стал королем. У их с королевой одна за другой родились три прекрасных дочери, а сына все не было. Король очень печалился по этому поводу, не желая отдавать корону чужаку. Но вот однажды встретился ему при дворе человек из его земель, который и рассказал, что у брошенной невесты подрастает сын — точная копия бывшего жениха.

Мальчики слушали, затаив дыхание. А Мелли по-привычке прижала ладони к щекам. В отличие от братьев она немного представляла себе, какие страсти кипят порой во дворцах. А барон продолжал.

— Король немедленно пожелал увидеть мальчика, но до дворца тот не доехал. По несчастливой случайности, пятилетний малыш сумел улизнуть от трех нянек и двух десятков вооруженных рыцарей. Отправившись в лес погулять, он упал в ручей и захлебнулся.

Король погоревал и успокоился, тем более, что королева пять ждала ребенка. Все повитухи в один голос утверждали, что на этот раз точно родится мальчик.

— А как они могли это знать? Через живот же не видно. — Снова не выдержал Кристоф, нарушая магию момента. Гуннар поднес к лицу руку, пряча улыбку в кулак. Он уже и забыл, как это весело, рассказывать подросткам страшные сказки.

— У них есть какие-то свои приметы. Нам — мужчинам — этого не понять. — Пожал плечами барон. — Но, с Вашего позволения, молодой человек, я продолжу.

Когда весть об ожидаемой радости распространилась по всей стране, во дворец неожиданно явилась убитая горем мать мальчика. Она прилюдно обвинила короля в измене, поставила под сомнение законность его брака с принцессой, обозвала королеву… очень нехорошим словом, — нашелся барон, увидев, как нахмурилась Мелисса.

— И за это король послал свою бывшую возлюбленную на плаху. — Подвел итоги принц. — А на следующую ночь после казни дух оскорбленной невесты явился королеве и проклял ее. Сын королевской четы родился слишком рано и умер через несколько часов.

— Какая жалость! — Вздохнула Мелисса. — Из-за непорядочности одного человека столько судеб сломалось!

— Но ведь это все сказки, правда? — Поинтересовался Нильс, с надеждой глядя на принца.

— Наверное, сказки. — Не стал спорить Гуннар. — Вотанцы намного раньше нас поняли важность магии для укрепления королевства, однако даже их маги не смогли найти никаких следов проклятий. Ни на королях, ни на их родственниках, ни на здании дворца, ни на мебели и прочей утвари во дворцах…

— И, тем не менее, в проклятие верят? — Серьезно просила Мелли, подозревая. Что ей сейчас рассказали далеко не все.

— Ни для кого не секрет, — развел руками барон, уже не пытаясь подражать манере старинных сказителей, — что сейчас на вотанском троне сидит уже третий король, в семье которого не рождаются мальчики. Но если у предыдущих хоть девочки были, то этот так и остается бездетным.

— И, что интересно, — заметил Гуннар, — в правящих родах, где женой наследника становится вотанская принцесса, власть очень быстро переходит к младшей или побочной линии. По тем же причинам: если там и рождаются мальчики, то редко кто-нибудь из них доживает до совершеннолетия.

Выслушав еще пару-тройку старинных легенд, Мелли решительно заявила, что мальчикам пора спать. Отправив братьев наверх, она вернулась в свое кресло у камина и внимательно оглядела мужчин. С невинным видом потягивающих пиво.

— А теперь, господа, рассказывайте, сколько правды было в ваших страшных историях?

— Почти все. — Ответил Гуннар, задумчиво глядя на огонь. — Брошенная невеста и несчастный случай с бастардом действительно имели место быть. Лет, примерно сто пятьдесят тому назад. Кстати, скандал во дворце не остался незамеченным. Муж следующей по-старшинству принцессы оспорил право короля на трон, объявив его брак незаконным. Лет пять гражданская война длилась.

— А проклятие?

— А никто не знает, в чем дело. Если вотанцы в чем-то и разобрались, эту тайну они хранят за семью печатями. И это не та тайна, из-за которой я готов рисковать своими людьми.