Женись на мне, незнакомец - [2]

До чего же серо и уныло по сравнению с солнечной гасиендой, в которой она жила в своей Южной Америке. Дом ее родителей, например, был просторный, с большим садом, окруженным кирпичной стеной, в котором всегда можно было укрыться от солнца. А здесь даже на улице серо. Сыро, холодно и тоскливо, как не должно быть на западном побережье Канады, по крайней мере по книжкам.

— Холодно? — спросил Бранд, беря два чемодана и ступая на выложенную камнем тропинку.

— Немножко, — ответила она, стараясь не отставать от него. — В Ванкувере всегда так мрачно?

— Здесь шутят, что у нас на побережье не загорают, а ржавеют. Но это не совсем так. Смотри, как расцвел крокус. — Он показал на одинокий цветок в буйной траве. — Скоро весна.

Изабелла с удивлением услышала, что он произносит «весна» таким тоном, словно это самое ужасное время года, и поняла — он не ждет от нее ничего хорошего. Неужели так будет всегда? Что же она наделала, выскочив замуж за незнакомца со взглядом мученика, о котором ей известно лишь, что он шесть дней назад потерял любимую жену? Ее звали Мэри, и ее убило оползнем во время медового месяца.

Тем не менее Бранд по-доброму отнесся к незнакомой девчонке, которую подцепил на улице, и несмотря на то что был пьян до бесчувствия, все же ласкал ее ночью с нежностью и страстью. Три дня назад, когда она проснулась рядом с ним в постели и увидела, как он наклоняется над ней, словно не веря своим глазам, у нее не возникло никаких сомнений. С первой минуты она знала, что он предназначен ей судьбой.

Только после того как священник соединил их узами брака и они поднялись на борт самолета, ее эйфория стала понемногу проходить. Бранд выглядел таким грустным…

К тому же он почти не говорил с ней во время долгого полета в Ванкувер…

Глядя на своего высокого черноволосого мужа, шагающего по тропинке к обшарпанному дому, Изабелла мучилась не только от сырости.

— Почему мы идем сюда? — спросила она.

Бранд направился за угол, а но к старомодному деревянному крыльцу.

— Наша дверь сзади.

— Почему?

— Мы будем жить в подвале.

— В подвале? Почему в подвале?

Неужели она вышла замуж за сумасшедшего?

— В доме есть другие жильцы. Там женщина с ребенком. Мы с Мэри решили не бросать деньги на ветер, пока не скопим на собственный дом. Мэри мечтала о своем доме.

Изабелла едва верила своим ушам. Господи, что же будет?

— Значит, ты… то есть мы… будем жить, как в тюрьме?

Ей все еще не верилось.

Бранд остановился перед узкой дверью, с которой осыпалась почти вся краска, и изобразил некое подобие улыбки.

— Не в тюрьме, конечно же. В рекламе было сказано «люкс, подвал».

Люкс? Но люкс — значит роскошь. Может быть, его жилище и не так уж плохо?

Изабелла немножко повеселела, но тут Бранд отпер дверь, которая с противным скрипом отворилась, и то, что предстало глазам Изабеллы, было хуже самых страшных кошмаров.

Крутые ступеньки вели вниз. От цементного пола в помещении было еще холоднее, чем на улице. Две разные двери в противоположных стенах совсем отсырели, словно долго пролежали в луже. А почему бы и нет? Она бы не удивилась.

— Вот наша комната, — сказал Бранд, распахивая дверь направо.

— А там что?

— Не что, а кто. Его зовут Гари Роузбой. Сторож в порту. По крайней мере, так он говорит. Но работает он и вправду не когда все.

— Ты ему веришь?

Бранд пожал плечами.

— Конечно. А почему нет? У меня с ним другие проблемы.

Изабелла решила не задавать лишних вопросов. Бранд и так цедил слова сквозь зубы.

Она с сомнением посмотрела ни открытую дверь, не понимая, зачем надо ютиться в такой тесноте. В ее собственной стране места сколько угодно… Неужели Бранд в самом деле хочет, чтобы она тут жила? Переступая через порог, она закрыла глаза в страхе перед тем, что ей предстоит увидеть.

Разлепив веки, она в ужасе уставилась на зеленый линолеум на полу и несколько секунд собиралась с духом, чтобы оторвать от него взгляд.

Они были в кухне. Белая раковина, одноконфорочная плита, печка, какую теперь можно отыскать, верно, только у антиквара или старьевщика. Еще деревянный стол и два стула с квадратными спинками и зелено-красными сиденьями.

— Какая маленькая, — вздохнула Изабелла. — И темно здесь. А как ужасно пахнет. Неужели только одно окошко?

— Это же подвал, — напомнил ей Бранд и включил свет. — Так лучше?

Не лучше. При свете видны были трещины в стенах. К тому же, Бранд словно стал больше, а комната меньше.

— Ужасно грязный пол, — сказала она. — А что это на печке? Это ведь печка, правильно?

Ее охватил неодолимый страх.

— Печка.

Неужели он разозлился? Разозлился, что ей не нравится эта дыра?

— А где гостиная? — спросила она. — Ванная? Спальня?

— Гостиная?.. — рассмеялся Бранд. Она в первый раз слышала, как он смеется, и ей это не понравилось. — Гостиная? — повторил он. — Гостиной нет. А ванная здесь, хотя не уверен, что в ней все в порядке. Спальня сюда.

Не глядя на нее, он открыл дверь и прошел в другую крошечную комнату.

В ней стояла большая кровать с медной спинкой, еще был некрашеный комод и, как ни странно, новый письменный стол. Голубые стены и ковер, если сравнить со всем остальным, сияли чистотой. Что ж, неплохо. Изабелла открыла было рот, но Бранд не дал ничего сказать.