Жених века - [9]

Его губы были такими нежными, такими непохожими на то, что она себе представляла. Теплыми и знающими… и почти ленивыми. Девушка сглотнула.

В мгновение ока она пробудилась от мечтаний о герцоге и немедленно поняла, что у него было на уме. В туманном облаке его запаха, ароматов цитруса и лайма, Виктория попыталась вынырнуть из накрывшей ее волны его ошеломляющего магнетизма.

Эти же самые губы, которые, казалось, были созданы, чтобы свести всех женщин с ума, теперь искушали ее на расстоянии менее трех футов. А при каждом неровном участке дороги его длинные, мускулистые ноги, обтянутые панталонами песочного цвета, прикасались к ее ногам. Она решительно отвернулась к окну, по которому в постоянном ритме начал постукивать дождь.

Герцог читал весь день. Ни единого слова не слетело с его губ, даже когда они остановились в середине дня, чтобы пообедать. Виктория беспокоилась, что он оставит их там, когда герцог решительно прошагал в личную столовую. Несомненно, прошлым вечером она довела его до крайней степени ярости. Но нет. Мистер Крэндалл вынырнул из отдельной комнаты, заказанной его светлостью, и сообщил, что для нее и мальчиков обед будет подан в другом помещении.

А после обеда герцог снова появился, и мистер Крэндалл торопливо загнал ее и мальчиков обратно в экипажи.

А потом начался дождь.

В последние три часа Виктория высчитывала с точностью до минуты, сколько еще милей осталось до Дербишира, в то время как мелкий дождик превратился в ливень. Если она сможет доехать хотя бы на расстояние нескольких милей от Уоллес-Эбби, то сумеет расслабиться. Остаток пути она и мальчики смогут пройти пешком, если это потребуется. Девушка исчерпала почти весь запас терпения, чтобы обуздать любопытство и энтузиазм Питера при виде новых мест за окном кареты, и уговорить его почитать книгу в полном молчании.

Наконец, она заметила его — характерный флюгер гостиницы «Петух и Корона» в Миддлтоне, которая, предположительно, была очень близко от Уоллес-Эбби. Это флюгер был в деталях описан ее благодетельницей, графиней Шеффилд, и женихом этой леди — мужчиной, к которому Виктория испытывала тайное неразделенное томление на протяжении большей части своей жизни. Она заерзала на сиденье, решив выбросить подобные невозможные мысли из своей головы. Девушка пыталась раздавить эти мечты в тот день, когда подружилась с красивой графиней. И она безоговорочно похоронила эти самые мечты на шесть футов ближе к Китаю в день, когда графиня и Майкл Раньер де Пейстер официально объявили о своей помолвке. Не было на земле ни одного человека, кто не смог бы полюбить в высшей степени сострадательную графиню Шеффилд. Они никогда не обсуждали чувства Виктории по отношению к Майклу, но девушка была уверена, что графиня каким-то образом узнала о них. И все же это не остановило прекрасную графиню от помощи сиротскому приюту.

Виктория ощутила, как взгляд герцога снова задержался на ней, и она не смогла устоять перед вызовом, который тот неумышленно представлял собой. Она отвернулась от пропитанного влагой пейзажа. Даже дождь в деревне был более унылым, по сравнению с оживленностью города.

— И где же именно находится этот коттедж? — тихо спросил он.

— Полагаю, он менее чем в миле отсюда, согласно тем указаниям, которые я получила. — Настало время прекратить вести себя как кошка с собакой. До некоторой степени вчера она развлекала его на протяжении многих миль, а со своей стороны, ей выпало удовольствие испытать пять секунд чистой, неподдельной страсти прошлой ночью.

По крайней мере, Виктории удалось сохранить невинность — будет ли от этого когда-нибудь польза — даже если потеряла частичку здравомыслия. По правде говоря, она была бы не против еще несколько секунд… или, возможно, пару-тройку минут понаслаждаться его поцелуями.

— Как я сказала мистеру Крэндаллу во время последней смены лошадей, это маленький вдовий домик примерно в миле или чуть меньше от руин аббатства, ваша светлость.

Выражение его лица было непроницаемым.

— Ваше внимание к протоколу определенно слишком поздно вышло на сцену.

— Прошу прощения, если я каким-то образом обидела вас. Мы все очень признательны вам за то, что вы подобрали нас.

— И?

— И что?

Джон вытащил платок и чихнул.

Она продолжила, благодарность вынуждала ее выдавливать из себя слова.

— Благодарю вас за то, что устроили нам питание, и… и ночлег.

— И?

Девушка вздрогнула от напряжения и смущения. Она спала не больше получаса после их интерлюдии.

— Я не стану благодарить вас за пользование кроватью прошлой ночью. Мне не предоставили выбора отказаться от этого! И, как уже говорила, я компенсирую вам все расходы за те неприятности, которые мы причинили вам.

Глаза Питера едва не вылезли из орбит.

— Теперь вы этого добились, — проговорил герцог, а затем посмотрел на мальчика. — Пусть это будет для тебя уроком, Питер. Как и предполагает один из «Кентерберийских рассказов», ни одно доброе дело не проходит безнаказанным.

Карета, прогромыхав, остановилась, а за ним остановились и два других герцогских экипажа.

— Извините, ваша светлость, — проговорила Виктория, ощутив искреннее раскаяние. — Я на самом деле очень благодарна. Я… я не знаю, что бы я делала, если бы вы не пришли нам на помощь.