Жена завоевателя - [36]

Она в недоумении открыла рот.

– Мой король никогда бы этого не сделал! – выкрикнула она.

Гвин стремительно повернулась к Джону:

– Стефан дал обещание отцу, что никогда… никогда не отдаст меня никому без моего согласия!

– У короля Стефана есть и другие подданные, а не только вы, леди Гвиневра, – заметил Марк.

Аббат фыркнул:

– Это детский эгоизм, леди!

Марк продолжал так, будто клирик не произнес ни слова:

– Подданные, о счастье которых он тоже должен заботиться, как, разумеется, и о вашем. – Он улыбнулся. – Что же касается меня, я сделаю все возможное…

Этого не могло быть. Она с трудом сдерживалась. Руки Гвиневры были сжаты в кулаки, лицо пылало.

– И потому, – говорил Марк, – наш король испытывает потребность защитить свои интересы. А именно – Эверут.

– Вы хотели сказать – Эндшир, – выкрикнула она ему в лицо. – Вы солгали ему! Вы солгали моему королю!

– Леди Гвиневра, – попытался обуздать ее аббат.

– Именно так и было, – сказала она, внезапно успокоившись. – Вы продали свою лояльность королю за опекунство надо мной.

Марк отвесил легкий поклон:

– Вы того стоите, миледи.

– Но ведь это окончательно еще не решено, не так ли? – спросила она, обращаясь к Джону.

Тот печально покачал головой.

– Судя по вашим действиям, – заявил аббат, – это следует решить в ближайшем будущем. Мне становится совершенно очевидным, что такого рода опекунство необходимо.

В ушах у Гвиневры зазвенело, и она оперлась на руку Джона, стараясь побороть головокружение и охватившую ее панику.

– Гвин, – пробормотал Джон ободряюще, но его слова едва доносились до нее сквозь звон в ушах: – Может быть, тебе стоит остаться и побеседовать с лордом Марком?

Она провела языком по пересохшим губам. Он начнет ей задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Вопросы о том, где она раздобыла этот плащ, и о том, где провела ночь. И каждый ответ может решить участь Язычника, а каждый отказ – судьбу Эверута.

– Да, Джон. Я останусь. Марк улыбнулся.

Джон вышел, а аббат скользнул за шпалеры, закрывавшие вход в другую комнату, и оставил их вдвоем. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было шуршание одежды удалявшегося аббата по каменным плитам пола. Потом наступила полная тишина. Марк указал на кресло возле полыхавшей жаровни:

– Сядьте, Гвин.

Она мысленно посоветовалась сама с собой и решила, что возражать бессмысленно и бесполезно до идиотизма. Поэтому села.

– Мы все так беспокоились о вас.

– Прекратите, Марк, – огрызнулась она. – Все ушли, и больше дурачить некого.

Он рассмеялся:

– У вас такой характер, что однажды может повлечь за собой вашу смерть.

– Или вашу, – парировала она.

Его смех медленно замер. Он положил руку на подлокотник кресла и наклонился над ней:

– Откуда у вас этот плащ?

Она повернула голову так, чтобы он не видел ее лица.

– Какая разница?

Другая его рука легла на спинку кресла таким образом, что она оказалась между его раздвинутыми руками. Он склонился еще ниже к ее липу:

– Откуда у вас плащ?

– Он мой.

– Ничего подобного, – зашипел он у самых ее губ.

Она нервно сглотнула:

– Какое это имеет значение, Марк?

Он так плотно сжал губы, что они побелели. Его аристократическое, обычно невозмутимое лицо с орлиным носом стало пунцовым.

– Да, едва ли, – согласился он. Дыхание его омывало ее лицо. В ноздри ей ударил кислый удушающий запах кожи и железа. – Но было бы уместно, если бы вы отвечали на мои вопросы.

Гвин попыталась было соскользнуть с кресла. Лоб ее покрылся густой испариной.

– Не понимаю, какой интерес может представлять для мужчины моя одежда, – сказала она, скрывая дрожь в голосе и возвращаясь к обычному для нее стилю общения с Марком – уверенному равнодушию. – Но если угодно, я могу адресовать вас к своей портнихе, если вы так впечатлены ее мастерством.

Он слегка отклонился назад и оглядел ее порванное и запачканное платье.

– Если она одевает вас так, то это не вызывает у меня никакого интереса.

Перед мысленным взором Гвин вдруг предстал образ Марка фиц Майлза, лорда Эндшира, одного из самых хитроумных и коварных лордов в королевстве, одетого в женскую тунику и головной убор и приплясывающего вокруг майского шеста.

Она усилием воли подавила желание расхохотаться, прикусив язык.

– Я знаю, что этот плащ не ваш, Гвин. И это имеет значение. Это важно.

В комнату вплыл аббат и бросил на них взгляд искоса.

Марк отпрянул от ее кресла и отошел к дальней стене. В этот момент вернулся Джон в сопровождении двух слуг. Один из них нес поднос с вином и яствами, другой – меха для Гвин.

Аббат оттеснил Марка к письменному столу в другом конце комнаты и заговорил о чем-то с ним, понизив голос.

Марк повернулся и теперь смотрел прямо на нее.

Глава 22

Она сидела, съежившись на стуле, укутанная в меха, и цедила маленькими глотками подогретое вино. Прошел почти час, а аббат, Джон и Марк все еще пережевывали последние новости, касавшиеся страны, разрываемой междоусобными конфликтами.

– Стефан получил подтверждение тому, что слухи о появлении шпионов фиц Эмпресса верны. Он опасается, что они проникли во многие благородные дворянские дома, пока он держал совет в Лондоне.

Марк и аббат слушали рассказ Джона об опасениях короля, и аббат хмурился.