Жена в награду - [51]

Дом. С трудом вспоминались прежние представления о доме. Тогда дом был всего лишь жилищем – стены и крыша над головой, а теперь это слово означало богато вытканный ковер со всеми радостями, страхами, беспомощностью, защитой и желаниями, которые вошли в его жизнь.

Теперь он всем своим существом был нерасторжимо связан с этим небольшим, простым домом. Он не мог объяснить, как это случилось, но за прошедшие пять месяцев этот дом стал частью его души. А хрупкая леди, обитающая в нем, не зная того, держала в руках его сердце.

Не желая тратить на сон свою последнюю ночь дома, он лежал на кровати и смотрел на спящую Имоджин. Но на этот раз ему мало было просто на нее смотреть, впервые за месяц он позволил себе дотронуться до нее. Погладил по волосам, потрогал пальцем нос и пухлую нижнюю губу. Он прикасался к ней так легко, что сам почти не чувствовал. Этого было мало. Тело разгорелось и требовало большего, но Роберт не хотел ее тревожить. Она наконец-то спокойно заснула после месяца ночных кошмаров, и он не станет отнимать у нее этот короткий побег из жизни.

Но может быть, она не так уж крепко спит?

При свете камина он видел, как одинокая слезинка выкатилась из-под ресниц, медленно сползла по щеке к виску и затерялась в волосах. Он осторожно стер ее след. Неужели она плачет даже во сне? Чувство беспомощности постоянно давило Роберта, и этому не было видно конца.

Он с трудом нашел в себе силы встать. Наклонился над ней, поцеловал в лоб, прошептал:

– Спи спокойно, малышка, и знай, что я люблю тебя.

Признание в любви давало цельность душе, но делало уязвимым. Роберт соскользнул с кровати и тихо оделся. Он подавил в себе желание оглянуться, зная, что тогда не найдет силы покинуть дом и свою любовь.

– Ты собираешься ехать или так и будешь весь день размышлять? – язвительно спросил Мэтью, вырывая Роберта из раздумий.

– Я думал, что возраст делает человека более терпеливым, – с улыбкой сказал Роберт и погладил Даггера по шее.

– Это вряд ли. У меня осталось слишком мало времени, чтобы без толку тратить его на наблюдение за тем, как ты пялишься в пространство.

Роберт засмеялся и вскочил на коня.

– Тогда поехали. – Он пришпорил лошадь и без оглядки выехал со двора.

Какой смысл оглядываться, если позади осталось твое сердце.

Глава 12

Роберт мерил шагами комнату, кипевшее в нем раздражение требовало физической разрядки. Он неделю пробыл «гостем» короля и чувствовал себя так, как будто вечность провел в неподвижности. Мышцы требовали работы, будь это хотя бы бесцельное хождение по комнате.

В голове бурлили воспоминания и вопросы. Нет, не так. Не множество вопросов, а только один-единственный. Все его недоумение можно было свести к простому, крошечному вопросу: что происходит, черт возьми?

Роберт прошел из одного угла комнаты в другой, потом обратно, недоумение вертелось в голове по кругу с бешеной быстротой, но ответа он не находил. Нечему удивляться, все было не так, как должно быть.

За то время, пока королевский гонец добрался до Роберта и Роберт проделал путь до юга, король Вильгельм решил выехать из Вестминстера со всем двором. По какому-то капризу он почувствовал неотложную потребность проверить одну из крепостей, строящихся на юго-восточном побережье.

Роберт скрипнул зубами. Упаси нас Бог от прихотей монархов! Он потратил драгоценное время на бессмысленную поездку в Вестминстер, а потом помчался в погоню за двором, пробиваясь по вечно забитым дорогам восточного направления.

А когда Роберт наконец догнал сумасбродного короля, единственным его желанием было все бросить и при первой же возможности поехать домой. Роберт даже был готов играть роль придворного, как бы ему это ни претило лишь бы ускорить процесс. В конце концов известная доза умело направленного раболепия сделает сговорчивым даже самого упорного монарха.

Тогда Роберт смог бы подойти к самому важному пункту. Он представлял себе, с каким наслаждением твердо и внятно скажет Вильгельму, что больше не нанимается на службу. Он больше не наемник, он уходит в отставку, и королю придется подыскать себе другого дурака, который будет кидаться в бой по мановению его руки. Если Вильгельм не убьет его после этого выпада, тогда можно будет подумать, как жить дальше.

Первое, что он сделает, – поищет, где притаился Роджер. Роберт еще не решил, что сделает с негодяем, когда его найдет, но в любом случае это будет восхитительно и необратимо. Сделав эту приятную работу, он вернется домой и, если все пойдет согласно его намерениям, никогда больше оттуда не уедет.

Таков был его план, простой, недейственный. Роберт любил все делать просто и эффективно. Но все оставалось странно иллюзорным.

Он пока еще не взял даже первый барьер – ему не давали аудиенции с королем. С поистине раздражающей вежливостью его и Мэтью разместили в двух маленьких комнатках, где Роберт дожидался монаршей милости. О, возле их дверей стояла очень корректная стража, и никто ни разу не сказал слово «арест», но это была лишь маленькая вежливая формальность, и все это понимали.

Так что приходилось ждать.

Тянулись дни за днями, Роберт ждал аудиенции, которая не была для него первостепенной необходимостью, и хмуро думал, что так можно свести человека с ума. Видит Бог, с каждым новым днем бездействия он все больше чувствовал, что готов сбежать отсюда.