Жена Уорвика - [56]

– Что за черт! – только и смог произнести он, потеряв дар речи от гнева.

Жасси резко поставила чашку на стол и вскочила.

– Эти девушки кое-что шили по моему заказу. Сегодня очень холодно, и снег идет, я просто предложила им выпить чего-нибудь горячего.

Ложь далась ей легко, но она не могла отделаться от мысли, что выглядит глупо как в глазах брата, так и в глазах своих приятельниц. Девушки заторопились уходить, завязывая ленты чепчиков и надевая плащи.

– Благодарим вас, сэр, – сказала одна из них. – Мы уже уходим.

Гарри кивнул Жасси, и она последовала за ним из кухни в холл. Он заметил, что она смотрит на него взволнованно и дерзко, но видел в этом иную причину.

– Я не собираюсь учить тебя правильно вести дом, только мне кажется, хозяйки не пьют чай со слугами и горничными. – У него язык не повернулся озвучить основное занятие деревенских швей. – Создания типа Анни очень быстро начинают извлекать для себя пользу из этого, презирая тебя за то, что ты общаешься с ними, как с равными. И дисциплине приходит конец.

Гарри мог бы не объяснять Жасси этих вещей. Хоть она и принимала гостеприимно этих девушек в своем доме, поняла, что Анни уже давно ведет себя с ней, как хозяйка со служанкой, очень напоминая своими манерами Бесси. Еще повезло, что сегодня они сидели на кухне, а не в гостиной. Анни очень часто пила чай именно там, но гостей все же принимала на кухне.

– В любом случае, они уже ушли, – холодно произнесла она, наблюдая из окна бредущих по тропинке подруг, опустивших головы под порывами ледяного ветра. – Что ты делаешь дома в такой час?

– Я собираюсь уехать сейчас по делам на всю ночь и планирую вернуться только к утру. Предупреждаю тебя, чтобы ты не беспокоилась.

Ей вдруг стало тревожно за него.

– А тебе обязательно ехать в такой мороз? Сегодня весь день шел снег. Закутайся теплее.

– У меня теплый плащ. Все хорошо, – успокоил он, взглянул на кухонную дверь и понизил голос, допуская, что Анни может подслушивать их разговор через замочную скважину: – Поставь свою служанку на место и не пей больше чай в ее компании.

Жасси не ответила, размышляя над тем, что она пила в компании Анни и более крепкие напитки, но Гарри не обратил внимания на ее молчание и вышел из комнаты за плащом и дорожными сапогами.

Снег все шел и шел, неумолимо напоминая о приходе суровой зимы. Гарри направлялся в Акфильд и на ферму Фаррингтона. Это была его последняя надежда. Стук лошадиных копыт сливался с ударами его сердца в одном имени – Кейт.

Проведя в Акфильде около трех часов, Гарри зашел в гостиницу и заказал себе бренди, чтобы согреться. Он сел около камина, смотря невидящим взглядом на огонь. Никогда не забудет он этой поездки. С помощью местного священника он поговорил со всеми, кто знал Кейт, начиная от ее портного, заканчивая доктором. Никто из них не видел Кейт с того самого дня, когда фермер Фаррингтон увез ее на аукцион. В конце концов Гарри с тяжелым сердцем направился к фермеру, не ожидая услышать там ничего хорошего для себя. Он и не услышал. Отъехав на небольшое расстояние от фермы, он остановился и еще раз посмотрел на то место, где Кейт познала всю бездну отчаяния. Он считал Акфильд своей последней надеждой, и только теперь понял, что это было последнее место во всей Англии и во всем мире, с которым она стала бы поддерживать связь. Он даже представить себе не мог, где искать ее. Разочарование тяжким грузом легло на его плечи, страдания разрывали душу. Взглянув на свой пустой стакан, он повернулся к бару.

– Хозяин! Еще бренди, двойной.

А тем временем в их доме Жасси помогала Анни вносить в гостиную дополнительные стулья. Воспользовавшись отсутствием Гарри, Анни позвала всю компанию в дом своих хозяев, что давно уже планировала.

– Ты не можешь привести их сюда, – протестовала Жасси. – Я не позволю этого.

Она пришла в ужас при мысли, что в доме ее брата будут беспечно разливать бренди, пачкать ковры рвотой и царапать каблуками поверхность стола. Ведь одна девушка, воображавшая себя танцовщицей, любила плясать на столе, буйно размахивая юбками.

– Да, я запрещаю.

Лицо Анни мгновенно утратило доброжелательность, ее глаза яростно сузились.

– Они придут сегодня ночью, и я поставлю на стол лучшее спиртное, какое найду в чулане. А если нет, – предупредила она с угрозой в голосе, – хозяин узнает, что его маленькая сестренка позволила хранить в конюшне контрабандный товар. Ты ведь не хочешь этого, правда?

Жасси чуть не упала в обморок от подобного заявления. Она знала Дэниэла и боялась не столько его ярости в свой адрес, сколько его решимости выяснить, кто вовлек ее в эти грязные делишки. И он не отступит, пока не докопается до правды, что грозит Чарли виселицей.

– Нет, не хочу, – тихо пролепетала она побледнев.

– Ну и хорошо, – снова стала приветливой и доброй Анни. – Подумай, что этот вечер дает тебе хороший шанс отплатить за гостеприимство, которое оказали тебе остальные.

Жасси с трудом удержалась от замечания, что она давно уже отплатила за гостеприимство теми многочисленными бутылками, которые Анни корзинами выносила из подвала. Служанка, правда, возвращала пустые бутылки обратно, наливала в них воду и, заткнув пробкой, клала в чулан на нижние полки. Жасси знала, что Дэниэл рано или поздно обнаружит воровство. Возможно, он подумает, что преступление случилось еще в лондонской квартире, когда бутылки упаковывали, и они с Анни смогут избежать обвинений. Джим же заметил однажды, как прачка стащила две бутылки портвейна Дэниэла. Но тем не менее Жасси приняла твердое решение не допустить никаких повреждений в доме во время вечеринки и собиралась попросить Чарли помочь ей в этом. Чарли. Один звук этого имени дарил ей блаженство. Надо найти этим вечером возможность уединиться. Она была уверена, что он ждал подходящего момента, чтобы признаться ей в любви. Затрепетав при одной мысли об этом, она счастливо запела, доставая бутылки из подвала.