Жена Уорвика - [53]

Основная причина, по которой она выбрала Анни среди большого количества женщин и девушек, ищущих работу горничной, заключалась в ее веселом и жизнелюбивом нраве. Она хоть немного разнообразила монотонную жизнь Жасси, в которую та снова окунулась после короткой лондонской передышки.

Несмотря на то что Анни совершала множество ошибок, поражала своей возмутительно безграмотной речью и вульгарными манерами, она всегда оставалась веселой, дружелюбной. Она с готовностью выполняла всю рутинную работу по дому, молча выслушивая недовольные замечания Дэниэла. Хотя кастрюли всегда оставались жирными, пол и ковры не подметались, мебель требовала полировки, все это меркло перед той жизнерадостностью, которой она скрасила жизнь одинокой девушки. Жасси испытывала удовольствие от книг, шитья, вышивания, игры на флейте, но чувствовала себя подавленной той рутинной домашней работой, которую взвалил на нее Дэниэл, как будто только ради этого она появилась на свет.

– Что за веселье ты придумала Анни? – с некоторой долей настороженности спросила Жасси; она никогда не знала, какая очередная проказа возникнет в богатом воображении Анни.

– Оставьте это мне, мисс, – озорно подмигнула Анни. – Очень скоро я устрою для вас настоящее развлечение.

На короткий момент в душе Жасси зародилось нехорошее предчувствие, которое тут же исчезло. Когда Анни вышла из комнаты, девушка задула свечу и заснула вполне счастливой.

Глава 9

Дэниэлу пришла пора участвовать в серии показательных боев, запланированных очень давно. Данное им слово джентльмена не позволяло отказаться от поединков, и они с Джимом начали собираться в дорогу, поручив Гарри контролировать проводимые в Истхэмптоне работы. Боевое турне, занимающее три недели, начиналось в Бристоле, продолжалось в Бате и заканчивалось в Леверхеде. И хоть Гарри прекрасно справлялся со своими обязанностями, тесно сотрудничая с сэром Жоффреем, он вдруг проявил огромную заинтересованность в развитии Истхэмптона. Он постоянно присутствовал то на одном рабочем участке, то на другом, решая проблемы, улаживая разногласия и приводя весомые доводы с замечательным терпением и тактом, чего так не хватало его брату. Именно он встретился с юристами и ревизорами Рэдклиффа, поскольку Дэниэл уехал в тот день в Маррелтон выяснять причину задержки поставок материала. Когда он вернулся, Гарри проинформировал его, что враждебная сторона отступила полностью побежденной, не найдя ни одного уязвимого места, чтобы остановить проводимые работы.

– В последний раз я уезжаю так надолго, – сказал Дэниэл, надевая пальто. – В дальнейшем надо соглашаться только на один показательный бой и исключить все туры. Ты знаешь адрес каждого места, где мы с Джимом планируем остановиться. Сразу же информируй нас, если что-нибудь произойдет.

– Тебе не о чем беспокоиться, – с беспечной самоуверенностью ответил Гарри. – Покажи этим городским жителям, как боксирует будущий чемпион, и привези домой много золота. Оно нам сейчас не помешает.

Дэниэл мрачно улыбнулся.

– Привезу. Надеюсь, я смогу раззадорить аппетиты зрителей настолько, чтобы они следовали за мной все турне, поддерживая в каждом последующем бое, – произнес он и обернулся к своему тренеру. – Готов?

– Да, парень, – ответил Джим с обычной дружелюбной улыбкой.

Он направился к ожидающему их экипажу, хотя, честно говоря, предпочел бы остаться дома в своем уютном кресле, вместо того чтобы ехать куда-то по этой морозной погоде, от которой у него ныли суставы. Он никогда даже не представлял себе, что ему так понравится Истхэмптон, и гадал, сможет ли он когда-нибудь осесть тут навсегда и оставить эту кочевую жизнь, которую он вел со дня смерти жены уже много лет. Он по-прежнему с энтузиазмом относился к карьере Дэниэла, с былым воодушевлением поддерживал его, но внутренне с большим облегчением воспринял порыв Гарри стать личным менеджером брата. Самому Джиму гораздо лучше удавалось решать споры на кулаках, нежели словесно. Он плотнее обмотал толстый шарф вокруг шеи, засунул руки поглубже в карманы и глубоко вдохнул морозный морской воздух. Ладно, три недели не такой уж долгий срок, и он с удовольствием посмотрит на молниеносные четкие удары Дэниэла.

Гарри не стал провожать их и уехал по своим делам, зато из окна верхнего этажа за ними наблюдали по-кошачьи прищуренные хитрые глазки Анни. Она радостно показала язык отъезжающему экипажу. За три недели она обретет полную власть над этой бледной девочкой Жасси, привяжет ее к себе если не навсегда, то на время своей работы в доме Уорвиков. В Гарри, который постоянно отлучался по каким-то своим делам втайне от чернобрового брата, она не видела препятствий к достижению поставленных ею целей.

В другом конце комнаты Жасси, писавшая что-то за письменным столом, повернулась на стуле.

– Ну что, уехали? – живо спросила она.

– Да, мисс, уехали.

– Тем лучше, – откровенно выдохнула Жасси, даже не предполагая, что озвучивала мысли Анни.

Этим вечером Гарри отсутствовал дома, и Анни уговорила Жасси пойти к ее друзьям на вечеринку. Жасси, затрепетав от волнения и восторга, одолжила служанке одно из лучших своих платьев. Они отправились в домик рыбака, стоящий на самом краю берега. Когда Анни открыла дверь и они зашли внутрь, Жасси с трудом удержалась, чтобы не сморщить нос от отвратительного запаха рыбы, пота, несвежей еды, табачного дыма и эля. Привыкнув к свету после уличной темноты, она забыла обо всем, увидев перед собой гостеприимную компанию из парней и девушек, сидящих за длинным дубовым столом, на котором стояли кувшины с элем и кружки. Приятная пожилая женщина вязала носок около огня.