Жена моего мужа - [66]

Я подумываю позвонить Джулии, своему секретарю-референту, и попросить ее перезвонить мне и сообщить, будто служебные дела требуют моего немедленного возвращения в Лондон. Безусловно, мне лучше уехать отсюда, подальше от Питера. Нет смысла оставаться здесь и позволять нашему взаимному раздражению разрастаться. Со вздохом я принимаю ситуацию, очень похожую на поражение.

Глава 30 ДЖОН

Пятница, 27 октября 2006 года

Крейга вообще нельзя назвать весельчаком, но сегодня вечером он особенно погружен в свои мысли, выглядит рассеянным, и его нисколько не интересуют даже самые смешные мои шутки — я вынужден сам себя развлекать. Мне, наверное, следует спросить, что у него на душе. Знаю, он поинтересовался бы у меня, окажись на моем месте, но я отбрасываю эту мысль, сочтя ее слишком чувствительной, и прикладываю максимум усилий, чтобы привести его в чувство своим собственным неподражаемым способом. Я высмеиваю его новые ботинки, говорю ему, что он ведет себя как скучный идиот, и показываю на парочку девиц у стойки бара, которые весь вечер строили мне глазки. Он ни на что не реагирует.

— Дружище, мы же можем поздороваться с ними просто из вежливости, — взмолился я, не сказав ему, что смогу и сам справиться с этим делом.

— Я им не интересен, — стонет он. — Разве мы не можем просто спокойно выпить?

Я уже собираюсь сказать: «Нет, определенно нет», но, поразмыслив минуту над его вопросом, я вдруг соглашаюсь, что спокойно выпить вдвоем — вполне подходящая идея. Она меня даже привлекает. Не уверен, что мне хотелось бы сегодня переспать с какой-нибудь из девиц.

О, черт, я же не хочу сказать, что мечтаю переспать с определенной особой? Вполне определенной и очень для меня важной? Какое несчастье! Чертова, чертова Конни! Как выбросить подобные мысли из головы? Первый раунд уже чуть не свел меня с ума.

— Хорошо, дружище, — соглашаюсь я. — Проведем спокойный вечер.

Он смотрит на меня с облегчением. Я направляюсь к стойке бара и покупаю выпивку, даже заказываю ему апельсиновый сок, который он попросил, и не пытаюсь подлить туда спиртное. Возвратившись к нашему столику, я замечаю, что, несмотря на то что Крейг повел себя как настоящая тряпка и не захотел даже попытаться соблазнить этих крошек у бара, он совершенно не выглядит подавленным или угнетенным. Он кажется рассеянным, да, но не проливает слезы в свой стакан с пивом, пожалуй даже, он выглядит оживленным и взволнованным.

— Что происходит? — спрашиваю я наконец.

— Ничего. — Крейг вспыхивает и выдает себя — что-то все-таки происходит. Держу пари, это какая-то бабенка. Если бы его беспокоила работа, он не стал бы скрывать от меня. Он не стесняется и готов уморить меня от скуки, рассказывая о школьных делах, а сейчас о чем-то умалчивает. Так что здесь, по-видимому, замешана дама. Будет неплохо, если он проболтается.

— Ты можешь рассказать мне. — Я улыбаюсь, желая, чтобы он доверился мне. — Кто она?

Он немного смягчился, поскольку чрезмерно доверчив и не может никого обидеть, даже такого никчемного ублюдка, как я.

— Пока еще она мне никто. Но я просто подумал, что существует крохотная возможность, что она сможет стать той особенной для меня, а пока я не хочу ничего тебе говорить.

— Ну, по правде говоря, дружище, тебе особенно и не о чем рассказать, не так ли? — Крейг сердито смотрит на меня, а я отхлебываю пиво и, не поддаваясь запугиванию, высказываю предположение: — О, я понял. Она замужем.

— Нет! — Он чуть не подавился апельсиновым соком от возмущения.

— Но она недоступна, правда?

— Да, в какой-то мере.

— Она дала тебе отставку?

— Она не дала мне отставку, потому что я не открыл свои чувства. Тебе этого не понять — ничего конкретного. Я уже некоторое время знаю эту женщину и всегда восхищался ею. И только недавно меня осенило, что между нами может что-то быть. Понимаешь? Может, она пойдет мне навстречу… Может, она не сочтет эту идею абсолютно нелепой… О, но это невозможно.

Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, — мой друг рассуждает словно девочка-подросток.

— Почему невозможно?

— Ее дети учатся в нашей школе. Она одинокая мать, — поспешно добавляет он. — Но если я ошибаюсь и она не… Ты понимаешь?

— Не любит тебя? — подсказал я.

Крейг продолжает копаться в мелочах:

— Если она не ответит взаимностью, я буду выглядеть полнейшим идиотом, к тому же непрофессиональным полным идиотом.

Крейг залпом выпивает свой апельсиновый сок, пытаясь скрыть раскрасневшееся лицо. Интересно, от чего он так раскраснелся — от волнения, расстройства или смущения. Знаю, он ждет от меня бурной реакции, но я не могу ничего сказать. В том, как он застенчиво продвигается по жизни, есть что-то трогательное. Жаль, что я не такой бесхитростный.

Мы снова сидим и молчим. Я покачиваю свою пинту, а Крейг — пустой бокал. Вдруг мне приходит в голову, что мы выглядим чертовски грустно, два таких жеребца и не могут решиться на какое-то подходящее действие, я имею в виду действительно что-то стоящее. Я получаю достаточное количество секса — по правде говоря, столько, сколько хочу. Но каким-то образом и это превратилось в проблему. Переспать с кем-то для меня означает совсем не то, что для Крейга. Меня не сдерживают строгие законы морали. Каждая дыра — цель моя с утра. Проблема возникла совсем недавно, я вдруг заметил, что, как только женщина становится мне доступной, я теряю к ней всяческий интерес. Волнение в преследовании, но никто больше не убегает. Ну, почти никто.