Жена Майкла - [26]

— Как будто крокетный молоток… или топор, — натянув одеяло, она отодвинулась от него на самый край.

— То у тебя амнезия, то за тобой с топором гоняются. Раньше воображение у тебя, Лорел, было богаче, — Он принялся расхаживать по комнате, выключая свет, лампу на ее ночном столике оставив напоследок. Изящные тонкие пальцы играли выключателем, красивые черные волосы блестели под светом. Лорел обнаружила, что не может сглотнуть.

— Поверь мне, дорогая женушка, захоти я с тобой разделаться, так не стал бы пачкаться с топором.

Едва смешок Майкла стих на балконе, она слетела с кровати и задвинула оба засова… пробежала в спальню Джимми, заперла дверь и там. Снова к себе, включила все лампы в огромной спальне и едва успела заскочить в ванную — ее выворачивало наизнанку.

Сжимая живот — внутри крутило и жгло от малейшего движения — она заползла обратно в постель, ожидая, пока ее перестанет колотить. Не стал бы пачкаться с топором… Захотел бы убить… если взбесится до потери сознания… и голыми руками справится. Майкл способен задушить женщину и забить мужчину до полусмерти. В детской крушил топором, но тому Майклу было всего десять лет. А взрослый Майкл топор не возьмет… Или возьмет? Может, он или еще кто-то намеревались запугать ее, чтоб она убралась отсюда? Вот и схватились за топор — пригрозить? Все в доме только и желают, чтоб она исчезла.

После этой ночи Лорел ходила по особняку осмотрительно, пугливо, а ночами из спальни не выходила, запирая на засовы все двери. Если раньше за ней наблюдали скрытно, теперь уже смотрели не таясь. Дженет объявила, что бедняжке Лорел требуется какое-то занятие, и Лорел привели в мастерскую — комнатушку под старой детской. У одной стены стоял верстак, над ним — отвертки, молоток, пила… Лорел невольно поискала глазами топор. Деревянные ящики, шкаф, стулья, спинка кровати… ни топора, ни крокетного молотка… Лорел мысленно одернула себя: не хватало еще превратиться в параноика. В окне жужжал кондиционер.

— Удивляешься, что у меня мастерская? — Дженет стояла с остовом стула посредине мастерской. В грязном халате, с кистью в руке.

— А чем ты тут занимаешься? — Лорел не могла оторвать взгляд от просторного халата.

— Антиквариат реставрирую… и просто самобытные изделия. Регулярно совершаю набеги на Мексику. Держи… — она протянула Лорел квадрат наждачной бумаги и указала на овальный ящик на полу, — Начать можешь с любого места. Требуется удалить лак и пятна.

Лорел присела на корточки у ящика и начала с крышки, где поверхность была поровнее. Несколько минут обе работали молча.

— Придумали убедительную сказочку для судьи?

— Нет. — Наждак замер, глаза Лорел не подняла.

— Так ничего и не вспомнила?

— Ничего.

— А ты скажи — напугалась материнства и отправилась с друзьями в горы, что-нибудь в этом роде. Дорогая, очищать лучше маленькими участками.

Доверься Дженет — она тебе сочинит версию. Жидковата, правда, но лучше, чем придумывала она. Но с Дженет не стоит связываться. Лорел не доверяла ей.

Обе углубились в работу, и Дженет переменила тему.

— Посмотрела бы ты на дом, когда я только что приехала. Не поверишь — ценная мебель свалена в кладовке, а комнаты наводнены дешевкой.

Лорел начала успокаиваться. Работа тяжелая, но равномерные движения успокаивали. И не нужно думать о том, что делаешь. Она и представить себе не могла, что Дженет увлекается такой грязной работой: реставрацией мебели. Судит Лорел о людях с наскоку, а понимает их, оказывается, не лучше, чем самою себя.

— Представляешь, даже ели на кухне, с Консуэлой. Переднее крыло стояло запертым. В подобной ситуации любая бостонская девушка учинит переворот. Когда я настояла, чтобы к обеду переодевались, а обед подавали в столовой, я думала, папу Деверо удар хватит. Но все-таки переодевался и приходил. Говорил, только ради того, чтобы посмотреть, сумеет ли бедняга Пол укротить свою кобылку. Жуткий старикан был! Всем нам после смерти его дышится легче.

— А когда он умер? — казалось, будто отец Майкла, Пол первый все еще жив, так они о нем говорили.

— Восемь лет назад, как раз перед отъездом Майкла за границу. Но терпела я старика десять лет и, поверь, на похоронах его не рыдала. А уж как он с Полом обращался! Вообще преступление! О, ну вот и готово! Как тебе?

Лорел одобрительно покивала, хотя стул ей по-прежнему казался скелетом.

— Слыхала, будто Пол с отцом не очень ладили.

— Не то слово! Ненавидели друг друга, дорогая. И если, пока папа Деверо был жив, еще сохранялась хоть тень сомнений, так завещание его — яркое доказательство. — Дженет отерла пальцы тряпкой.

— А что в завещании?

— Нет, в самом деле, Лорел, хоть это-то ты должна помнить! — замурлыкал хрипловатый голос. — Ведь оттого-то ты и вернулась, признайся?

— Твой тесть, Дженет, даже не знал меня. Как же может его завещание меня касаться?

— Слушай, иногда я тебе почти верю. Ты так искренне врешь, никогда таких лгуний не встречала. Завещание — последняя шутка папы Деверо над Полом… и надо мной. По справедливости, согласись, следовало бы разделить наследство между Полом и Майклом…

— А он? Не разделил?

Часть — да. Но основной капитал оставлен в управлении как доверительная собственность для первого ребенка, родившегося у первого из них. Так что, видишь возвращение твое не такой уж и сюрприз!