Жена башмачника - [3]

– Наверное, молятся. Только этим весь день и заняты, – сказал Чиро, глядя в замочную скважину.

– Откуда ты знаешь? – спросил Эдуардо.

Дверь открылась. Сестра Доменика окинула их оценивающим взглядом. Низенькая, фигурой она напоминала обеденный колокольчик. Черно-белое одеяние до полу делало ее еще шире. Она уперла руки в бока.

– Я синьора Ладзари, – представилась Катерина. – А это мои сыновья, Эдуардо и Чиро.

Эдуардо поклонился монахине. Чиро быстро склонил голову, будто произнес краткую молитву. Ну ведь правда, на подбородке у сестры Доменики была премерзкая бородавка, и он бы с радостью помолился, чтобы та исчезла.

– Следуйте за мной, – велела монахиня.

Сестра Доменика указала мальчикам на скамью, на которой им полагалось ждать, а сама вместе с Катериной прошла в следующую комнату, скрывавшуюся за тяжелой деревянной дверью. Дверь захлопнулась. Эдуардо сидел прямо, а Чиро вертел головой, осматриваясь.

– Она отдает нас, – прошептал Чиро. – Как папино седло.

– Неправда, – прошептал брат в ответ.

Чиро изучил вестибюль, круглую комнату с двумя глубокими нишами; в одной была статуя Пресвятой Девы Марии, а в другой – Франциска Ассизского. Зажженных свечей у ног Марии было определенно больше. Чиро предположил, что на женщин всегда больше полагаются. Он потянул носом воздух:

– Есть хочется.

– Тебе вечно есть хочется.

– Ничего не могу с этим поделать.

– Просто не думай о еде.

– Я только о ней и могу думать.

– У тебя прямолинейный ум.

– Вовсе нет. То, что я сильный, не значит, что я глупый.

– Я не сказал, что ты глуп. Ты прямолинеен.

В монастыре пахло свежей ванилью и сладким маслом. Чиро закрыл глаза и вдохнул. Он в самом деле был голоден.

– Это как в маминой сказке о солдатах, которые заблудились в пустыне и увидели водопад там, где ничего не было? – Чиро встал, растревоженный запахами, и принялся осматривать стены. – Или где-то здесь пекут булочки?

– Сядь, – приказал брат.

Не обратив на него внимания, Чиро двинулся по длинному коридору.

– Вернись, – прошептал Эдуардо.

Ореховые двери по всей галерее были закрыты, слабый свет сочился через небольшие окошки под потолком. В дальнем конце прохода обнаружилась стеклянная дверь. Сквозь нее Чиро увидел аркаду, соединявшую главное здание монастыря с мастерскими. Он побежал по галерее на свет.

Добежав до стеклянных створок, он посмотрел сквозь них и увидел голый клочок земли – вероятно, сад, – окаймленный густым сплетением серых смоковниц. Деревья были припорошены снегом.

Чиро повернул на восхитительный запах и обнаружил монастырскую кухню, спрятавшуюся за углом главного вестибюля. Открытую дверь подпирал кирпич. Над длинным деревенским столом сияли на полке начищенные кастрюли. Чиро обернулся – убедиться, что Эдуардо не пошел за ним. Брата видно не было. Чиро побежал ко входу и заглянул внутрь. Кухня была жаркой, как летний полдень. Чиро замер, купаясь в волнах тепла.

Красивая женщина, много моложе его матери, работала у стола. Поверх длинного платья из серой шерсти в полоску – белый хлопковый фартук. Темные волосы скручены в тугой узел и заправлены под черную косынку. Прищурив темно-карие глаза, женщина раскатала на гладкой мраморной доске длинную полосу пасты. Мурлыкая под нос какую-то мелодию, она взяла короткий нож и стала вырезать из теста маленькие звездочки, не замечая, что Чиро наблюдает за ней. Длинные пальцы уверенно двигались, ловко управляясь с ножом. Вскоре на доске выросла груда крошечных кусочков пасты. Чиро решил, что все женщины прекрасны, ну разве что кроме старух вроде сестры Доменики.

– Кораллини?[3] – спросил Чиро.

Молодая женщина подняла взгляд и улыбнулась маленькому мальчику в слишком просторной одежде.

– Стеллине[4], – поправила она, показав ему кусочек теста в форме звездочки. Затем сгребла все звездочки и высыпала их в большую чашу.

– Что ты делаешь?

– Готовлю запеченный заварной крем.

– А пахнет пирогом.

– Это масло и мускатный орех. Заварной крем лучше пирога. Он такой вкусный, что ангелы слетают со своих насестов, чтобы его попробовать. По крайней мере, я так говорю другим сестрам. Ты из-за запаха проголодался?

– Я и до него был голодный.

Женщина рассмеялась.

– Ты кто?

– А ты кто? – прищурился он.

– Сестра Тереза.

– Простите, сестра. Но вы… вы выглядите как девочка. Вы не похожи на монашку.

– Я не ношу облачение, когда готовлю. Как тебя зовут?

– Чиро Август Ладзари, – гордо произнес он.

– Громкое имя. Ты римский император?

– Нет. – Чиро вспомнил, что разговаривает с монахиней. – Сестра.

– Сколько тебе лет?

– Десять. Но я крупный для своего возраста. Я даже могу тянуть лямку на водяной мельнице.

– Впечатляет!

– Из всех мальчишек мне одному это под силу. Они дразнят меня быком.

Сестра Тереза достала из стоявшего позади стола железного бака краюху хлеба, намазала ее толстым слоем мягкого масла и протянула мальчику. Пока Чиро ел, она проворно вырезала звезды из остатков теста и высыпала их в большую чашу, наполненную смесью из молока, яиц, сахара, ванили и мускатного ореха. Затем тщательно помешала в чаше эмалированной ложкой. Чиро наблюдал, как струи заварного крема, в котором мелькают звездочки, густея, ложатся одна на другую. Сестра разлила крем по керамическим плошкам, не пролив ни капли.