Жемчужная луна - [3]

– Я это отлично помню, как и всякий, кто живет в Гонконге. Эта территория не перейдет под юрисдикцию Китая вплоть до девяносто седьмого года, а пока губернатор Паттен усиленно работает над тем, чтобы сделать демократические институты незыблемыми, чтобы и после передачи КНР Гонконг продолжал процветать.

Дуглас поднял бровь и не смог сдержать улыбки от гордости – его внучка хорошо подготовила домашнее задание.

– Однако, – мягко возразил он, – нет никаких гарантий успеха.

– Нет, конечно, – согласилась Алисон.

То же самое говорил ей и Джеймс Дрейк. Несмотря на Договор о присоединении, будущее Гонконга слишком неопределенно. Удар может оказаться слишком сокрушительным, вот почему так важен его «Нефритовый дворец». Отель мог бы стать олицетворением той гармонии, которую являет собой Гонконг, этот невероятный и потрясающий плод соединения Востока и Запада, загадочного дракона и величественного льва. И фотографии Алисон тоже должны превратиться в символы, в свидетельства истории. Но пока Гонконгу ничего не угрожает, и многие считают его самым восхитительным и космополитичным городом планеты.

– Это слишком далеко, – сказала Полин тоном, который говорил об окончательности ее вердикта.

Алисон хорошо были известны все параметры, характеризующие расстояние между Далласом и Гонконгом, – восемь тысяч триста миль по воздуху, четырнадцать часов (плюс один день) по часовым поясам, и – что самое примечательное – всего несколько секунд по телефону, причем слышимость изумительная, словно вы переговариваетесь через комнату.

Однако ее бабушка высчитывала расстояние иначе: для нее это было расстояние сердец, и по ее глазам Алисон поняла, что боль не утихла, несмотря на то, что прошло столько лет.

«Бабушка! – хотелось крикнуть ей. – Гонконг не Вьетнам! Конечно, их разделяет всего двести миль, меньше, чем Даллас от Нового Орлеана. Но Гонконг не Вьетнам, и теперь не та обстановка, что двадцать восемь лет назад, и…» – но вместо этого Алисон сказала:

– Я надеюсь, что вы все навестите меня там.

– Нет, нет, Алисон, если ты и поедешь туда, то вернешься очень скоро. Гонконг невелик, не правда ли? Вряд ли тебе потребуется для работы больше двух месяцев.

– Но мне придется пробыть там по крайней мере до момента открытия отеля, – спокойно ответила Алисон. А про себя подумала: «Пока не отсниму все, что мне нужно для альбома, я оттуда не уеду».

– До открытия отеля? – ужаснулась Айрис. – Но когда же это будет?!

– В Гонконге все происходит быстрее, чем у нас, – объяснила Алисон, вспоминая, как удивилась сама, когда Джеймс Дрейк сказал, что строительство еще и не начиналось и что такое грандиозное здание, как «Нефритовый дворец», будет построено всего за семь месяцев. «В Гонконге все крутится гораздо быстрее, – сказал он ей, – время так уплотнено, так мало, что его можно ощутить физически».

– Нулевой цикл начнется только через две недели, но открытие уже запланировано на Рождество… в день моего рождения.

– Но ведь ты не собираешься проводить в Гонконге Рождество?!

– Собираюсь. – У нее было некоторое оправдание, хоть и не слишком серьезное: Джеймс Дрейк объяснил ей, что финальные штрихи в интерьере, в том числе и размещение ее фотографий, должно произойти на рождественские праздники. Она могла бы и не присутствовать при этом, но если все-таки останется, то сможет проследить за выбором правильного места и освещения превращенных в панно снимков. – Да, я проведу Рождество в Гонконге. Но зато все рождественские праздники мы сможем провести вместе – я навела справки и узнала, что в это время есть отличные круизы по южной части Тихого Океана и Дальнему Востоку. Один из них начинается на Таити пятого декабря, и корабль приходит в Гонконг двадцать четвертого. У меня есть рекламный проспект. Я знаю, вы все любите путешествовать, и этот тур может оказаться прекрасным подарком на Рождество.

Это было правдой – за последние годы все четверо, сдружившиеся еще до того, как родился отец Алисон, полюбили совместные путешествия. Они объездили почти весь мир – за исключением, разумеется, Востока.

«Пожалуйста, приезжайте в Гонконг, – захотелось крикнуть Алисон, – отпраздновать открытие отеля и мой день рождения. Пожалуйста, ради меня и вас, забудьте на время о ваших страхах и боли, о вашей предубежденности, успокойтесь наконец».

Очевидно, все время, начиная с сегодняшнего дня и до момента, когда она ступит на борт самолета, что унесет ее в Гонконг, пройдет в бесплодных спорах.

Раньше она всегда уступала родственникам, не желая причинять им беспокойства из-за своего здоровья, понимая, что они слишком сильно любят ее, чтобы перенести потерю.

Но теперь все изменилось.

На этот раз Алисон Париш Уитакер собиралась поступить так, как хотелось ей.

Снова наступило напряженное молчание, и Алисон начала нервничать. Несмотря на свое отчаянное желание освободиться, она думала, что, может быть, стоит уступить им и на этот раз; ведь и она любит их больше всего на свете.

Алисон изо всех сил старалась справиться со своей слабостью. Джеймс Дрейк дал ей телефонный номер своего пентхауза в Гонконге, не числящийся ни в каких справочниках, и просил звонить в случае каких-либо проблем. Нужно позвонить ему прямо сейчас, чтобы снова убедить себя, что она все-таки едет в Гонконг, чтобы услышать этот низкий, спокойный, волнующий голос, который еще раз скажет ей, что его обладатель будет счастлив, если она согласится принять участие в его важном проекте.